Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 3. Том 2

После этих слов Азор, точно услышав команду, также стремительно помчался к дому. Помня наставление тётки, Борис чуть ли не бегом последовал за ним, боясь какого-либо происшествия, но Азор терпеливо сидел у калитки. Он позволил взять себя на поводок, и лишь после этого толкнул лапой легко подавшуюся дверцу.

Когда Борис и Азор вернулись с прогулки, молодые уже встали, умылись и встретили их в дверях. Они очень радостно и приветливо поздоровались. Гость старался в полутьме прихожей рассмотреть Костю и его жену. Вообще-то в его голове не очень укладывалось понимание того, что Костя женат. Он его помнил маленьким, довольно-таки капризным мальчиком, затем своенравным юношей, но представить себе Костю мужем он просто не мог. Однако это было так. Невольно у Бориса мелькнула мысль: «Неужели и наши девчонки когда-нибудь станут чьими-то жёнами? Интересно, как они будут выглядеть тогда, а какими мы будем сами…» Но его мысли прервал довольно громкий возглас тётки:

— Ну, познакомились? Идите к столу, я завтрак уже собрала.

При этих словах молодые переглянулись, Костя снял свою руку с плеча жены, которая стояла, прижавшись к нему, и молча рассматривала Бориса, взял из рук его поводок, дёрнул за него, водворил Азора на подстилку, а Катю подтолкнул к Борису:

— Нет, мама, они ещё знакомятся.

Катя при этих словах смутилась, однако протянула Алёшкину руку и произнесла:

— Катя, — после чего быстро шагнула в проходную комнату, ведущую к столовой.

Из кухни выглянул дядя Митя, вытирая лицо полотенцем, он обратился к Борису:

— Иди-ка, помой руки, с собакой ведь гулял.

Пока Борис мыл руки, вся семья уже уселась за стол. Войдя в столовую, в которую в это ясное солнечное утро через стеклянную дверь веранды, наконец-таки, проникли солнечные лучи и весело заиграли на блестящих боках старого кинешемского самовара, на стаканах и вазочках с каким-то вареньем, Борис остановился. Ещё в прихожей он успел заметить, что Костя раздался в плечах, вытянулся и стал выше своего отца почти на полголовы, и почти на столько же выше Бориса, и значительно выше своей маленькой жены. Теперь стало ещё более заметным его сходство с матерью: такие же живые, тёмные — почти чёрные глаза, густые чёрные брови, прямой ровный нос и волевой, почти квадратный подбородок. От дяди Мити ему достался только большой выпуклый лоб.

Его жена Катя имела светло-русые вьющиеся волосы, серо-голубые глаза, красиво очерченный рот, маленький, немного вздёрнутый носик, миниатюрную головку и тонкую шею. Вся она по сравнению с Костей выглядела маленькой, хрупкой и, как почему-то показалось Борису, какой-то беззащитной.

Поскольку Борис входил в столовую последним, то всё семейство рассматривало его с головы до ног самым пристальным образом. В этот момент он был очень рад, что надел почти новый добротный пиджак Соколовского, а не свой собственный, потёртый и многократно заштопанный.

Тётка показала на свободное место рядом с собой и Костей, и Борис поторопился его занять. Внимательные взгляды его смущали. Пододвигая к нему тарелку с сыром и колбасой и маслёнку, указывая на хлебницу, Анна Николаевна говорила:

— Ладно уж! Кто старое помянет, тому глаз вон. Кушай-ка, Борис. Теперь не то, что в двадцатые годы: со своим мёдом за стол садиться не надо, да и куриц тоже воровать не придётся… Позавтракаем бутербродами, а курицу буду на обед готовить.

Услыхав про какую-то ворованную курицу, Костя, конечно, не вытерпел и воскликнул:

— Что это за история, почему я о ней ничего не знаю?

Анна Николаевна улыбнулась:

— Мало ли, чего ещё ты не знаешь! Узнаешь когда-нибудь, расскажем, а пока это наша с Борей тайна. Ведь правда?

При замечании о курице Борис порядочно покраснел, но в ответ на слова тётки, только кивнул головой, делая вид, что он очень поглощён приготовлением бутерброда с колбасой.

Анна Николаевна между тем, поглядывая на него, обратилась к мужу:

— Смотри-ка, Дмитрий, а ведь из нашего-то Борьки, кажется, всё-таки человек получился! Признаться, я не очень ожидала, что он в люди выбьется, а смотри-ка, уже и вуз закончил, теперь доктор, как же! Ну-ка, Борис, расскажи нам про себя, про то, как учился, про семью, ты ведь женат и дети у тебя есть.

Тут Костя опять не вытерпел:

— Конечно, мама, женат! И жена у него замечательная, её, как и мою, тоже Катей зовут. Я… — он неожиданно прервал свою фразу, заметив предостерегающий жест отца.

Эту неловкость увидели и Анна Николаевна, и Борис, и Катя. Первая готова была вспылить. По её нахмуренным бровям и блеснувшим огонькам в глазах Борис сразу узнал ту молодую горячую казачку, которая в прежних ссорах с мужем не выбирала выражений, а иногда и действий. Борис решил вмешаться:

— А разве вам, Анна Николаевна, дядя Митя не говорил? Лет восемь-девять тому назад были мы с моей Катей в Москве — я в командировке, она в отпуске. У вас тогда эта квартира ещё не построена была. Мы заходили, вот Костя её и видел. Да, наверно, это такое незначительное событие было, что дядя Митя и внимания ему не придал, вот они с Костей и забыли вам сказать.