Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 4. Том 2

Спустя час, основательно подзакусив отлично приготовленным завтраком, запив его парой рюмок коньяку, начсанарм Песис, Вишневский и Зак отправились осматривать лечебные помещения медсанбата. Между прочим, во время завтрака Александр Александрович не удержался и сказал:

— Эх, если бы у нас в военторговской столовой хоть бы вполовину так вкусно готовили, как здесь! Отменный у вас повар, товарищ Алёшкин.

На это Песис заметил:

— Ну, это он так для начальства старался. Посмотрим, как тут раненых кормят.

Едва завтрак был закончен, как настроение гостей вновь испортилось. В тот момент, когда они, надев поверх обмундирования свежие белые халаты, вышли из домика, раздался сигнал воздушной тревоги, и над батальоном пронеслись два немецких самолёта, сразу же со свистом полетели и бомбы. Естественно, что приезжие в тот же момент кинулись в щель, расположенную около домика.

Опять остались стоять наверху только Борис и Пронин. Во-первых, потому, что щель была заполнена, и места ещё для двоих там уже не осталось, а, во-вторых, потому, что они успели рассмотреть капли летящих к земле бомб и определить, что взрывы произойдут за территорией батальона, или, во всяком случае, за несколько сотен шагов от того места, где они находятся. Так и случилось. Четыре сброшенных бомбы разорвались севернее батальона, и лишь одна из них, попав на кладбище, разрушила две могилы.

После отбоя тревоги начсанарм и начсануправления фронта, немного сконфуженные своим довольно-таки паническим поведением, хмуро двинулись осматривать медсанбат. Идя по территории батальона от палатки к палатке, заходя в операционные и госпитальные, где, по всей видимости, несмотря на тревогу, работа не прекращалась, Песис недовольно заметил:

— Что же они, целый день над вами летают, бомбят, а вы так и работаете? Они же могут и вас, и всех раненых уничтожить, зачем такая ненужная бравада?

Борис ответил, что, действительно, так работать тяжело, но если при тревоге начать таскать раненых из палаток в щели, а затем обратно, то этим делу не поможешь, а только демаскируешь себя.

— Кроме того, — добавил он, — раненого со вскрытым животом в щель не потащишь, только что прооперированного тоже, да и из шоковой палатки никого не возьмёшь. Ну, а если раненые на местах, то и персонал не может их оставить одних. Все врачи, медсёстры и санитары, занятые на работе, тоже не идут в укрытия. Ну, а свободные от работы, — Борис немного помолчал, — во-первых, их очень мало, и они или спят и даже тревоги не слышат, или уже так привыкли, что редко кто прыгает в щель. А вообще-то, товарищ дивизионный врач, я давно говорю, что находиться в таком месте медсанбату не следует. Вот поэтому я и обратился в штаб дивизии с рапортом о разрешении передислокации.

Тут в разговор вступил начсанарм Скляров:

— Я уже дал товарищу Пронину такое разрешение, а с командиром дивизии договорюсь сам.

— Ну, вот и хорошо, — сказал Песис, — в таком случае начинайте переезжать немедленно.

Этот разговор происходил уже, когда комиссия успела обойти весь батальон, быстро, хотя, может быть, и довольно поверхностно осмотреть все его подразделения, и даже снять пробу на кухне, и ещё раз похвалить поваров.

Вернувшись к домику командира медсанбата, Песис, с опаской поглядывая на небо, где всё ещё продолжались воздушные бои, правда, на большой высоте и в стороне от батальона, спросил, обращаясь к А. А. Вишневскому и Ю. О. Заку:

— Ну, доктора, каково ваше мнение о медсанбате № 24?

Ответил Вишневский:

— Конечно, при таком беглом осмотре много не узнаешь, но то, что я видел, мне понравилось. Обработку раненых они ведут правильно, своевременно. Госпитальный взвод работает, я бы сказал, даже хорошо. Раненые у них там получают всё, вплоть до капельного вливания, чего у нас, даже в некоторых армейских госпиталях, и то не делается. Правда, при полостных операциях немного злоупотребляют эфирным наркозом, ну да с этим, к сожалению, ничего не поделаешь.

— А я, просмотрев операционный журнал, — заметил Зак, — обнаружил, что все операции, сделанные командиром батальона, в том числе и полостные, проводились под местным обезболиванием, недаром он наш ученик!

— Так что же, здесь командир медсанбата сам ещё и оперирует? — удивился Песис.

Скляров пояснил:

— Да ведь до того, как товарищ Алёшкин стал начсандивом, а затем командиром медсанбата, он здесь ведущим хирургом был, ну и сейчас от этого не отрывается.

— Это хорошо, что командир медсанбата лечебной работой не пренебрегает. Да ведь у нас хирургов в госпиталях не хватает, надо бы его туда забрать! — произнёс Вишневский.

— Ну, командиров медсанбатов у нас тоже не хватает! А такое сочетание, когда командир может в любой момент заменить хирурга, только полезно, — возразил Скляров.

— Ладно, не будем спорить, давайте пойдём к машине, пора возвращаться. А вам, товарищ Алёшкин, мой приказ — передислоцируйтесь быстрее и старайтесь держать свой батальон всегда в таком порядке, какой я увидел сегодня, — с этими словами Песис пожал руку Борису и находившимся тут же Сангородскому, Прокофьевой и Сковороде.