Необыкновенные охотники на привидений против Дикого горца

– Странный ты, Шотландец, – усмехнулся африканец, – и всегда таким был. Ты никогда не был похож на нас. Мы только и делаем всю свою жизнь, что гоняемся друг за другом. А ты... Ты постоянно исчезаешь куда-то, вечно забываешь обо всем. Сначала мы думали, что ты не жилец, а все оказалось наоборот... Мне все больше и больше кажется, что ты и будешь тем самым избранным, – сказал африканец, отпивая из горлышка.

Рэйман задумчиво улыбнулся.

– А ты не хочешь медленно стареть? – спросил он.

Чоконге покачал головой.

– Я? Нет!

Они немного помолчали. Затем Чоконге перевел разговор на более приятную тему.

– Я думаю, нам стоит куда-нибудь пойти. Посидим, вспомним прошлое. Я думаю, это пойдет тебе на пользу. Ты хоть помнишь, когда в последний раз веселился?

Рэйман на мгновение задумался.

– Погоди, что-то начинаю припоминать. Да, наверное, лет двести назад. Это было в Париже, в конце восемнадцатого века...

– Точно! – Чоконге положил руку на плечо Рэймана. – Ну, слава Богу, ты еще хоть что-то помнишь. Ты имеешь в виду свою знаменитую дуэль с каким-то там графом. По-моему, он занимал тогда довольно большой пост при дворе императора.

– Ну да... – подтвердил Рэйман.

– Тогда я знаю, о чем ты говоришь. Ох и насмеялись же мы тогда!

– Почему? – удивился Рэйман.

– Да потому, что ты был мертвецки пьян! – рассмеялся Чоконге.

Рэйман улыбнулся.

– Точно, припоминаю. Я тоже тогда на славу повеселился.

– А как его звали? Ты помнишь?

Рэйман задумался.

– Кажется, де ла Марк.

– Точно! Это был граф де ла Марк.

– И у него еще слуга был такой противный. Фамилия такая грубая... А, Онорак...

Соперники встретились на опушке леса во владениях графа де ла Марка.

Когда граф со своим слугой прибыли в карете на место дуэли, его противник и секунданты были уже на месте. Граф выбрал шпагу и стал размахивать ею в воздухе, проверяя гибкость оружия.

Шотландец – тогда его звали Томом Гловером – стоял спиной к своему сановному сопернику. Он был одет в черные панталоны и белую рубашку с пышным воротником. Парик его съехал на лоб. Взмахнув пару раз шпагой, он едва не свалился на траву.

– Да он на ногах не стоит, мсье, – недоуменно пробормотал Онорак – молодой человек с румяным лицом и пышной фигурой.

Де ла Марк проверил шпагу и громко возвестил:

– Я готов!

Шотландец пробормотал:

– Я тоже.

Повернувшись спиной к графу, он начал размахивать шпагой, сражаясь с невидимым противником. Де ла Марк недоуменно смотрел на Рэймана. Онорак подбежал к нему и стал говорить ему на ухо:

– Граф де ла Марк ждет вас, мсье!

Шотландец резко повернул назад, едва не зацепив шпагой преданного слугу графа. Тот с трудом успел отскочить, взвизгнув, как женщина. Рэйман заплетающим языком произнес:

– Скажите ему, что я готов.

Он не рассчитал своих сил и упал на спину.

Де ла Марк – сухощавый мужчина лет сорока с чопорно поджатыми губами – оторопело смотрел, как Рэйман медленно поднялся и пробормотал:

– Господи, я почему-то ослеп...

Это парик съехал так низко на глаза, что понадобилось еще некоторое время, чтобы соперник графа приготовился к схватке. Он поправил парик и, по-дурацки улыбаясь, выставил вперед свою шпагу.

Де ла Марк верным движением прошил грудь противника. Рэйман захрипел и упал на колени. Удовлетворенный граф протянул шпагу немедленно подскочившему к нему Онораку и направился к карете, посчитав дело сделанным.

– Прекрасный удар, мсье, – забормотал слуга, целуя руку господина.

Горделиво подняв голову, граф сделал несколько шагов, как вдруг услышал сзади голос противника.

– Де ла Марк! Куда это ты?

Не веря своим ушам, граф обернулся. Отряхиваясь от травы, его соперник, мгновение назад пронзенный насквозь, поднялся и снова выставил вперед шпагу. Его белоснежная рубашка была испачкана кровью, но он еще стоял на ногах и, помахивая шпагой, подзывал де ла Марка.

– Опять мой парик... – пробормотал он и поправил съехавший набок парик.

Граф изумленно посмотрел на слугу. То пожал плечами и испуганно затараторил:

– Мсье, может быть, вам не удалось поразить его в самое сердце?

Граф схватил шпагу и бросился на противника. Он выбил шпагу из рук Рэймана и снова пронзил его грудь. Тот упал, негромко вскрикнув.

– Прекрасно, мсье! – Онорак снова бросился целовать руки графа.

– Спасибо, – важно ответил тот.

– А где моя шпага? – раздалось сзади пьяное бормотание.

Обернувшись, граф увидел, как его соперник на четвереньках подполз к валявшейся неподалеку шпаге. Шатаясь, Рэйман встал и стал поправлять испачканную кровью рубашку.

Разъяренный граф снова бросился со шпагой на соперника и нанес новый удар. Рэйман снова упал и... снова поднялся. Де ла Марк наносил удары еще и еще. Но всякий раз его противник поднимался с земли. Когда граф очередной раз собирался проткнуть Рэймана, тот остановил его жестом руки.

– Остановитесь, мсье, – изобразив на лице издевательскую улыбку, произнес Рэйман, – остановитесь. Не тратьте напрасно силы. Я приношу свои извинения за то, что назвал вашу жену старой, уродливой жабой.

Он расхохотался и помахал рукой графу.

– Желаю вам всего наилучшего, мсье!

Рэйман повернулся и, шатаясь, побрел к своей карете.