Необыкновенные приключения юных кубанцев

Сославшись на отсутствие аппетита, бабуля вернулась обратно. Проводив ее, Елена Сергеевна присоединилась к ужинающим и сама. Поглядывая на ребят, улыбалась довольно: приятно было видеть горячую привязанность сынишки и то, что гость ведет себя с ним на равных, слушает его с неподдельным вниманием. Ужиная, они в то же время рассматривали рисунки, поворачивая их к тощему свету лампадки.

- Мам, сделай нам свет поближе, а то плохо видать! - попросил художник, довольный похвалами друга.

- Вы бы, сынок, отложили это дело до утра, - посоветовала она. - Не дай бог, погаснет - останемся и без такого. А мне еще и со стола убирать, и постели стелить.

- И правда, Серега, - завтра и досмотрим, - поддержал ее Ванько. - Но скажу тебе честно, я уже убедился: получается у тебя классно! Мне в жисть так не нарисовать. Молодец, из тебя получится настоящий художник. - Отложив альбом, обратился к матери: - Теть Лена, в прошлый раз из слов Сережи я понял, что вы со Спиваками были добрыми соседями...

- Они были милые и скромные люди. Причин для ссоры не возникало, сказала она, вздохнув. - А вы с Тамарой, выходит, были школьными друзьями?

- Учились в одной школе. Вам о ней что-нибудь известно?

- Их с отцом забрали в полицию. Не знаю, как уж получилось, но отец застрелил полицейского. Мы надеялись, что там разберутся и девчонку отпустят, но вместо этого следующей ночью увезли и мать с малышом. Потом слух прошел, что родителей казнили... А что сталось с Тамарой и братиком никто не знает.

- Так я рад вам сообщить: они с Валерой живы и здоровы.

- Что ты говоришь! - встрепенулась Елена Сергеевна. - Ты их видел?

- Перед тем, как идти к вам. От Тамары вам большой привет.

- Спасибо... А я все эти дни сама не своя: что с ними, бедняжками, сталось? Их что, отпустили?

- Как же! От фашистов дождешься... - И Ванько рассказал то, что уже известно читателю.

- Я слов не нахожу, чтобы выразить, как ты меня обрадовал! - заметила она под конец. - Прямо камень с души... Спасибо тебе и от меня.

- И от меня тоже! - вставил Сережа.

- Еще я беспокоилась, что не смогу передать кое-что из их барахлишка да вещичек. Клава - это их маму так звали - как чувствовала, что придут и за нею. Попросила сложить все это в узел и сохранить. Надеялась, сердешная, что деток не тронут.

- Мы с ребятами тоже надеялись, что ее, такую больную, оставят в покое, - сказал Ванько. - На другой день утром пришли узнать, но...

- Сережа говорил, что ты и во двор заходил.

- От него я узнал, что ночью приезжали на машине, можно было и не ходить. Но Тамара сказала, что в сарае спрятано кое-что, представляющее для нас интерес.

- А что это такое? - тут же заинтересовался пацан.

- Кой-какие боеприпасы.

- А почему мне не показал?

- Времени было в обрез. Кроме того, на соседней улице ждали товарищи и переживали, не попал ли я в засаду. Теть Лена, тогда у них возле сарая лежало несколько срубленных акаций. Они еще там, не знаете?

- Бревна лежат, я видел вчера, - сообщил Сережа. - А кизяки уже кто-то забрал. И стекла из окон вытащили.

- Я встану пораньше, так вы не обращайте внимания. Схожу в сарай, заберу остальное.

- Тоже боеприпасы? - поинтересовался сосед.

- Не только. Там есть кое-что и для тебя. Пока не скажу, что; пусть это будет сюрпризом.

- А что такое "сюрприз"?

- Ну, вроде подарка. Этот, как его, Гаврюха, кажется, - он тебя больше не задирал?

- Не-е! Он теперь меня боится трогать.

- Давайте, ребятки, заканчивать разговоры, пора ложиться спать, напомнила мать. - А то скоро и с вечера нечем будет посветить.

- Да и я собирался встать еще до рассвета. Надо с этим узлом выйти затемно, а то примут за вора, - поддержал ее Ванько видя, что малец с доводами матери не согласен.

- Тогда, чур, с тобой буду спать я! А ты, мама, иди к бабушке на печь.

- Хорошо, сынок, так и сделаем, - улыбнулась та.

Незадолго до рассвета Ванько проснулся (умел делать это без помощи будильника), оделся и бесшумно вышел во двор. В сарае без труда нашел место, где зарыт противогаз и подсумки с патронами. Отвинтив маску, ее и обоймы сложил в сумку, остальное зарыл обратно. Выйдя, приподнял акациевый хлыст тот оказался ему под силу. Все пять бревен перетаскал во двор - классные будут дрова! Управился затемно. Вернувшись в хату, в потемках натолкнулся на Елену Сергеевну: одетая, она сидела возле посапывающего Сережи.

- Теть Лен, вы че не спите?

- Услыхала во дворе возню, - сообщила она полушепотом. - Испугалась, пришла к вам и обнаружила, что тебя уже нет. С чем ты там возился?

- Перетаскал те бревна к вашему сараю. Как-нибудь придем, распилим на дрова.

- Да как же ты их осилил, такие тяжеленные?! Мог ведь надорваться...

- Они оказались не такими уж и тяжелыми.

- По земле волочил?

- Да нет, на плечах. Следов видно не будет.

- Да я не к тому... Их как-то дедок какой-то хотел утащить, да не подюжил. Вот я и побоялась...

- Не бойтесь, я к тяжестям привыкши. Мне ложиться уже не стоит, поспешил он переменить тему, - еще немного - и отправлюсь к своим. Коптилку зажечь нечем?

- Нет, сынок, теперь только утром.