Необыкновенные приключения капитана Шпарина

— А?.. — Шпарин нагнулся и приложил ладонь к уху. — Не расслышал!

— Бонд хренов! Слышал про такого? А ты, Петя, рожи мне не корчь. На кого руку поднял?

— Извиняйте, Сергей Николаевич. Вошел в состояние дикого эффекта от необъяснимых явлений.

— Аффекта, — поправил Шпарин. — Меня не оставляет желание дать тебе по лицу, колдун, и, как советует Додоня, бить до посинения, чтобы прояснить твое изменённое состояние.

— За что меня бить? И моду взял — чуть, что — сразу в бассейн, — с выражением крайней обиды на лице произнёс Маралов. — Но теперь… я думаю, что ты — это всё-таки ты… наверное.

— Наверное!?..

— Идите скорее!.. — закричал Стасик, выскакивая на крыльцо и махая пультом от телевизора. — Тут такое…

— «… в пятнадцать часов на военном мемориальном кладбище состоится торжественная церемония водружения памятника на могилу героя, капитана Шпарина Михаила Ивановича…».

— Итить твою мумию, Миша! — сказал Маралов, падая на диван.

— Тут ещё… интереснее, — Стасик переключил канал. — Пятый раз показывают.

На экране появилось фото молодой женщины в военной форме.

— «… майор Алина Варенина погибла в автокатастрофе… Департамент Тайных Операций приносит соболезнования Комитету Тайных Дел Конфедерации, родственникам и близким покойной…».

— У вас глаза стали, как у больной собаки, Михал Иваныч! — сказал Стасик. — Может быть это и не ваша Алина. Вы говорили — ваша блондинка. А эта брюнетка… Выпейте водки, дядя Миша.

— Хм… — сказал Маралов. — Что?

— Неси водку, старый хрен! — прошипел Стасик.

— Обнаглел! Но, в самом деле… Водку, Миша, нести?

— Не нести! — Шпарин скрипнул зубами. — Бери, Стас, трубку и звони отцу.

— Я домой не поеду!

— Дальше начинаются сугубо взрослые мужские игры. Молоденьким мальчишкам в них не место. Не дело.

— Вы предатель, дядь Миш! Предатель, предатель… Я всё папе расскажу!

— Как мутил со шпионкой? Папе понравится. И в институт пора, Стас, на лекции. Звони отцу, говорю!

От входной двери покашляли. У двери стоял Древака в генеральской форме. При пушистых баках. Красные лампасы. На золотых погонах по сверкающей звезде. Погоны слепили. Из-за плеча генерала выглядывал испуганный Додоня.

Древака, грузно ступая, прошел к дивану и уселся рядом с Мараловым. За Древакой, оттеснив Додоню, в гостинную вошел Супонев в гражданском. Жёлтый пиджак, жёлтые брюки в крупной белой клетке, белые туфли, с узкими, сильно загнутыми мысками.

— Здравия желаю, товарищ генерал! — Маралов подскочил с дивана и вытянулся.

— Оставь, — Древака вяло шевельнул рукой. — Я тебя знаю?

— Слуга, — нашелся Шпарин. — Камердинер… э-э… мажордом. Три штуки в одной бутылке.

— Почему в халате?

— Донашивает, отдал старенький.

— Не по форме. Пьёт? Рожа явно с похмелья.

— Закладывает. Бухарик.

— А тот, конопатый?

— Тот… э-э… повар. Петрушка.

— Рожа тоже ненадёжная. Распустил, Михаил Иванович.

— Все под контролем, господин генерал. Гоняю… Но не уследишь за ними.

— Все вышли вон, — устало сказал Древака и снял фуражку с высокой тульей.

— И я? — спросил Супонев.

— И ты! — сказал Шпарин.

— Хватит, Миша, — генерал поморщился и недовольно произнес: — Ну, что вы как дети, право слово. Супонев, отведи мальчика в машину. Я с тобой, сынок, негодник такой, дома поговорю.

Стасик втянул голову в плечи.

— Прощай, Стас, — сказал Шпарин. — Ты хороший парень.

Супонев схватил мальчишку за тонкую шею и вывел за дверь.

— А ты, Миша, иди сюда, присаживайся.

Генерал постучал по дивану. В солнечных лучах, бьющих из окна, поднялось облачко пыли.

— Спасибо за сына, капитан! — сказал Древака, с минуту помолчав. — Но бардак! Везде бардак. Мусор во дворе, все засрано. Соседи жалуются. Шум по ночам. Женщин водишь. Притон устроил. Инеева до инфаркта довели… Лежит в госпитале.

— Вот, что, Миша. Вот, что… Засветился ты по полной. Пресса вопит, телевидение мусолит… Мы тебя прикрыли… Похоронили и сегодня памятник поставим, — генерал кивнул на телевизионную стенку. — Видел? Так что с командировками пока повременим. Орден Начальник Департамента тебе зарубил. Выхлопотал я должностенку. Майорскую… После свадьбы отправишься в дальний гарнизон, где меньше кабаков и соблазнов. Нам твои залеты надоели… Ляхову тоже не поздоровиться. И дядя не поможет. Отсидишься, пока поутихнет. У капитана Ханеева челюсть выбита, у майора Полоки перелом двух ребер. Зачем было так избивать? Подумаешь — пригласили сдуру девчонку в ресторан… У неё на лбу не написано, что твоя. А сейчас марш к невесте! Помирись, успокой. Скажи: всё — наветы сестриц. Завидуют. Оболгали. Девчонка рыдает, не дай бог руки на себя наложит. Или выкидыш. Понял?

Генерал встал с одышкой, потрепал Шпарина по плечу.

— Эх, мне бы твои годы… До свидания, Миша. Поеду на кладбище — поприсутствую…

Хлопнула дверь, лязгнула калитка.

Шпарин вышел во двор.

— Я бухарик, Миша? — Маралов, задыхаясь, отскочил от открытого окна.

— А кто?

— Слуга? Камердимер? Камардамер?.. Да?..

— Метродотель. Растешь по службе. Скажи спасибо, что отмазал.

— Это не наш полковник, — сказал Додоня. — Это генерал.

— Конечно генерал, но не наш.

— И чего теперь делать?

— Пока не знаю. Пойду, побеседую с девчонкой из дворца напротив.