Необыкновенные приключения Карика и Вали

Прищурив один глаз, он стал пристально рассматривать крошечное существо, которое бегало взад и вперед по краю дощечки.

— Он! Наш Иван Гермогенович! — сказал Карик, прикрывая ладонью рот.

— Смотри, смотри, — зашептала Валя. — Видишь — ручками шевелит… малюсенький какой! Неужели и мы такие были?

— Еще меньше даже, — ответил Карик. — Не разговаривай. Сиди и молчи.

Валя даже перестала дышать. И в наступившей тишине они услышали тоненький-тоненький писк — слабее комариного.

— Говорит что-то! — прошептал Карик, наклоняясь.

— Что говорит?

— Не понять!

Профессор соскочил с дощечки на землю и пропал в траве.

— Ушел!

— А куда?

— Значит, надо. Сиди и жди.

Через несколько минут он появился снова. На этот раз не один.

— Смотри, смотри, — сказала Валя, — на него кто-то напал.

Ребята нагнулись над дощечкой, но, как ни смотрели, не могли понять: то ли это сам Иван Гермогенович тащит за собой темную бабочку, то ли бабочка вцепилась в профессора и не пускает его на дощечку. Бабочка билась, махала крыльями, валила профессора с ног.

— Поможем ему, — сказала Валя, — а то эта дрянь съест Ивана Гермогеновича.

Профессор барахтался у края фанеры, что-то пищал.

— Слышишь, Карик?.. Это он кричит: помогите, помогите!

Валя протянула руку к бабочке.

— Подожди! — остановил Карик сестру. — Он опять что-то говорит.

Но Валя уже схватила бабочку и с размаху отбросила ее прочь, потом подняла дощечку с профессором к самым глазам.

— Он, кажется, недоволен чем-то! — сказала Валя. — Наверное, бабочка здорово помяла его.

Профессор поднимал руки к небу, бегая по дощечке, и пищал. Он хватался руками за голову, топал крошечными ножками.

— Не бойтесь, — сказала Валя, — она вас не тронет.

Но и это не успокоило профессора. Он еще сильнее замахал руками и даже, кажется, несколько раз плюнул. По всему было видно, что Иван Гермогенович рассержен не на шутку.

— Ну, хорошо, хорошо, — успокаивала профессора Валя, — я сейчас найду ее и раздавлю. Я ей покажу.

Услышав эти слова, Иван Гермогенович схватился за голову и вдруг так резко начал подпрыгивать на дощечке, так пищать, что Карик сразу понял: ученый хочет сказать что-то важное.

— Сейчас раздавлю! — крикнула Валя.

— Да ты не кричи! — шепотом сказал Карик. — Ты оглушишь его. Он ведь маленький. Дай-ка мне его сюда.

Карик бережно стряхнул профессора с дощечки к себе на ладонь и поднес его к уху.

— Экофора, — услышал он слабый голос Ивана Гермогеновича. — Единственная экофора… Такой экземпляр!..

— Про экофору какую-то говорит! — шепнул Карик.

— Это, наверное, порошок так называется, — тихо ответила Валя. — А порошка-то и нет…

Карик посмотрел на ладонь и сказал раздельно:

— Иван Гермогенович, что делать? Ветер унес весь порошок… Мы не виноваты…

И опять поднес ладонь к уху.

— Это ничего, — пропищал чуть слышный голосок Ивана Гермогеновича, — у меня в лаборатории есть еще несколько граммов такого порошка… Несите меня домой… Только отыщите сначала экофору… Она тут… В траве…

— А что такое экофора? — спросил Карик.

— Экофора, — пропищал Иван Гермогенович, — бабочка из семейства молей… Водится только на юге… В наших местах такие бабочки чрезвычайно редки, а Валя отняла ее у меня… Пусть непременно найдет.

— Ну, Валька, — сказал Карик, — ищи экофору. Сама выбросила эту редкость, сама и найди.

Валя наклонилась, пошарила и подняла за крылышки маленькую полумертвую бабочку.

— Эта? — спросил Карик, показывая бабочку профессору.

— Эта! Эта! — обрадовался Иван Гермогенович. — Захватите ее домой, но только, пожалуйста, осторожнее… Не сомните крылышек.

— А нам в какую же сторону идти? — спросил Карик.

— Идите прямо к пруду, никуда не сворачивая, а там за прудом вы и сами увидите дорогу в город. Одна тут дорога в город!

Карик сорвал широкий лист подорожника, ловко свернул его фунтиком и бережно посадил на дно этого фунтика великого ученого — Ивана Гермогеновича Енотова.

— Ну, а теперь бежим домой, — сказал он Вале. — Только смотри не потеряй драгоценную экофору.

— Постой… Как же мы пойдем по городу голыми?

— Подумаешь! — презрительно фыркнул Карик.

— Нет, нет! — сказала Валя. — Это нехорошо.

— Что значит нехорошо? — удивился Карик.

— Да у меня все кости торчат наружу. Смотри, какая я худая. Надо мной смеяться будут.

— Ничего, добежим.

— Нет, нет, — замотала головой Валя. — Надо одеться.

Валя подняла с земли скомканную рубашку профессора и накинула ее на себя.

— Ну и чучело! Посмотри, на кого ты похожа. Рубашка доходила Вале до самых пяток. Рукава свисали до колен. Но все-таки это была одежда. Валя, засучив рукава, подобрала рубашку, точно шлейф.

— А ты как? — спросила она у Карика, не обращая внимания на его смех. — Надень и ты что-нибудь.

Карику пришлось влезть в брюки профессора.

Он натянул их до самого горла.

— Очень прилично! — одобрила Валя. Утопая в штанах, Карик сделал несколько шагов, споткнулся и упал. Хорошо, что он успел вовремя поднять руку, в которой держал профессора, а то бы потерял его или раздавил.

— Подверни брюки! — посоветовала Валя, помогая брату подняться и справиться со штанами.