Необыкновенные приключения Карика и Вали

Земля приближалась с каждым шагом. Уже можно было разглядеть узловатые стволы травяного леса.

— А все-таки далеко еще! — сказал профессор. — До земли доберемся не раньше чем через три-четыре часа.

Все трое сильно устали.

Плечи, колени у них были в ссадинах, в синяках. Руки дрожали и больше не слушались.

Пора было отдохнуть.

На одной из широких площадок профессор и ребята остановились.

— Привал! — скомандовал профессор, падая на бугристую площадку. Ребята опустились рядом с ним.

Иван Гермогенович лежал, тяжело дыша, вытирая ладонью мокрое от пота лицо. Карик и Валя сидели, свесив ноги над пропастью.

— Ну и дорога! — бормотал профессор.

Ребята повернулись к нему лицом.

— Как, по-вашему, — спросила Валя, — мы все-таки дойдем домой до зимы?

Профессор махнул рукой.

Валя вздохнула.

— Значит, не дойдем?

— Не знаю! — буркнул профессор.

Все трое замолчали.

И вдруг Валя вскочила и замахала руками.

— Ай, смотрите! Кто это?

— Что? Что такое? — спросил профессор, приподнимаясь.

— Вон там! — крикнула Валя. — Да какие страшные!

И тут профессор увидел огромную голову, покрытую целым лесом густой щетины. Короткие, но цепкие лапы хватались за края площадки. Наконец животное вскарабкалось на площадку, выгибая лохматое длинное тело и перебирая многочисленными ногами. За ним появилось другое такое же лохматое и длинное животное, затем еще и еще.

— Не бойтесь, — сказал профессор. — Это всего только гусеницы соснового шелкопряда. Нас они не тронут.

— Ой, я все-таки их боюсь, — прошептала Валя.

— Чего ты трусишь? — сказал Карик. — Говорят же тебе, что они нас не тронут. Чем они питаются? — спросил он у профессора.

— Зеленой хвоей и мягкими, молодыми побегами сосны, — ответил Иван Гермогенович.

— Ну, вот, видишь. Это гусеницы-вегетарианки. Можешь их даже погладить рукой.

Но Валя на всякий случай отодвинулась подальше от гусениц. Профессор подошел к ней, похлопал ее по плечу и сказал:

— Не бойся, не бойся. Сейчас они уползут дальше. Мы им не нужны. Они подбираются к хвое, к молодым побегам сосны. Я их хорошо знаю — когда-то я про них написал целую книгу. Эти гусеницы — настоящая лесная саранча. Они собираются в бесчисленные стаи и пожирают хвойные леса, как саранча пожирает хлеб. Однажды я видел лес, по которому прошли шелкопряды. Он был начисто обглодан этими обжорами. Десятки километров ехал я, но нигде не видел ни одного зеленого пятнышка, только голые сучья торчали во все стороны.

Тут профессор поднял голову, поглядел вверх и улыбнулся, как будто увидел самого лучшего из своих друзей.

— А вот и микрогастер неморум! — сказал Иван Гермогенович. — Добро пожаловать, добро пожаловать.

— Где? Кого это вы увидели?

— А вы разве не видите?

Ребята задрали головы.

Наверху над шелкопрядами бесшумно парили огромные животные с узкими телами и длинными прозрачными крыльями.

— Комары! — закричала Валя.

— Микрогастер неморум! — сказал профессор. — Наездники! Друзья лесов и людей. Смотрите, ребята, что будет дальше. Многие ученые позавидовали бы нам сейчас. Смотрите! Р-р-раз! — отсчитывал профессор, — есть один! Р-раз! Другой! Прекрасно! Р-р-раз! Третий! Молодцы! Смотрите! Смотрите!

Крылатые наездники падали сверху на гусениц, точно коршуны на добычу, и усаживались у них на спине.

— Едут! Едут! — засмеялась Валя. — Настоящие наездники!

Это было похоже на забавное представление в цирке, где собаки катаются на лошадях, а на кошках мчатся перепуганные мыши.

Ребята захлопали в ладоши. Но вдруг Валя опустила руки, поглядела на профессора и растерянно спросила:

— Эти… микры… что же это они делают?

Она увидела, что наездники быстро поднимают вверх брюшко с острой пикой на конце и со всего размаху вонзают эту пику в спину гусеницы.

Кольнув гусеницу, они сейчас же взлетали вверх.

— Дерутся! — сказала Валя, — дерутся, а не катаются!

— И не дерутся и не катаются! — ответил профессор. — Наездники пробивают своим острым яйцекладом кожу гусеницы и под кожу кладут яички. Через некоторое время из яиц этих выйдут личинки наездника и примутся уничтожать гусениц. Они сожрут гусениц раньше, чем из них выйдут бабочки-шелкопряды. Если бы не было наездников, сосновый шелкопряд пожрал бы все леса, но микрогастер не дает ему расплодиться. Поэтому мы можем назвать его сторожем наших лесов.

Крылатые наездники усаживались у гусениц на спине.

— А нельзя ли разводить искусственно этих микрогидров? — спросил Карик.

— Микрогастеров? Можно! — сказал профессор.

— Так почему же их не разводят?

— Пробуют, но не всегда эти опыты бывают удачны. К сожалению, в личинки этих наездников откладывают свои яйца другие наездники, совсем крошечные. И микрогастер погибает.

— Вот паразиты! А разве нельзя эту мелюзгу уничтожить?

— Можно. У этих крошечных наездников есть тоже свои враги, тоже наездники. Эти уже совсем малютки.

— Ишь ты, — сказал Карик, — этих-то, значит, и надо разводить!

— Да, это, конечно, разумно! — согласился профессор, — да вот беда: есть еще на свете наездники, которые откладывают свои яйца в личинки этих полезных крошек.

Карик смущенно развел руками: