Необжитые пространства. Том 1. Проселки

Непонятно было раньше,
А сегодня – в петлю лезь!
Что ни час, ни день, то рана
И в крови зубной протез.
А лелеял все надежду:
Буду старым – отдохну
От огульного невежества,
Что заполнило страну.
Чикиляю я в сторонке,
Не встреваю в разговор.
«Глянь, поэт! – летит вдогонку, —
Ни к чему нам этот сор!»
Молодые и откормленные,
По бутылке – в кулаке,
Им ли знать России корни!
Родина в «черновике».
Стаей шлындают, цепляют,
Зубоскалят, хохоча,
Наземь женщину валяют
И кофтенку рвут с плеча.
И прохожие во страхе
Без оглядки прочь бегут.
А несчастной ее «ахи»
Не помогут, не спасут.
Драма – воплощенья срама,
Удушающий удав!
Вот тебе и «ма-ма… ра-ма…»
Дима… Владик… Владислав…
И букварь. Училки голос:
«Всем пятерки! Так держать!»
…Соскользнул рисковый полоз.
Чью-то бьют жену и мать
Лиходеи, отморозки,
Кольца бликами в ноздрях.
Запропали где-то россы.
Вон грядет уж скорый крах.
Ну а мне терять-то нечего,
Зашибут…
         Не лучше ль так?!
Подвернул. «Сюда со свечкою,
Щас поймешь». В лицо – кулак!
И трусливо разбежались
По домам. Проголодались.
Впечатлений через край!
Им Христом заказан рай.

«Сосед, на корточках согнувшись…»

Сосед, на корточках согнувшись,
Сбирает реденький крыжовник,
В работу вкладывает душу,
От остального отрешенный,
Мирского, будничного, словно
В деянье этом смысл главный.
Тем часом я за словом слово
В тетрадке сочиняю главы.
Он к вечеру варенье сварит,
Зимою будет наслаждаться.
Строк напишу еще сто двадцать,
И новая поэма, паря,
Готова!
       И под стужный морок
В жилище с ароматным чаем
Ее прочтут, и юный отрок,
И кто от жизни заскучает.
Окрестит нас творцами кто-то…
Не стану в логике копаться
Слов сих, они коль в обороте.
Сосед (сказали бы в народе),
Один он будет наслаждаться.

Как скудная былинка