Необжитые пространства. Том 2. Позаранник

Я говорю: моя Россия,
Мое Отечество, страна.
И та ж лучинка с керосином,
Заиндевелая стена.
А мать на Бога гневно к'oсится.
Просила. Да ниче не дал!
С него-то ничего не спросится,
Что было можно, все он взял —
Кормильца-мужа и здоровье,
И молодых годов весну.
Полуразрушено подворье,
И Жучка воет на луну.
Я помню, хоть совсем был малый
(И это будто в сердце нож!),
Как при погонах некто шало
Позорный учинял грабеж.
И отымалось все до крошки,
До петушиного пера.
Хоть как скреби в тарелке ложкой,
Пустой окажется у рта.
А их-то, ртов, как щелей в изгороди.
Глаза б закрыла… и в отрог
И на кривой осине… «Изверги!» —
Ору сегодня. Но не Бог,
Ему уж стало не под силу
Противостоять. И воскрешать
Порабощенную Россию,
Запуганную властью мать.
Чужое все – река и пашни,
И даже дом, где в детстве жил.
Я прячу смертную поклажу.
Меня уж нет. Я – опочил.
Вкушайте, изверги, вампиры,
Топчите прах мой сапогом.
Останется живою лира
Взметенным грозным топором.

«Мой гроб поставят под калиной…»

Мой гроб поставят под калиной
(Так надо с этого начать!),
И батюшка с бородкой клином
Задорно будет отпевать.
И книжное косноязычье
Воспримет или нет Господь.
Иное осенит величье
В прощальный час мой дух и плоть.
Она наклонится, калинушка
(Случалось ли так на веку?),
Услышу ласковое: сынушка…
Жаль, что заплакать не смогу.

«Прохожу мимо зеркала…»

Прохожу мимо зеркала,
Словно с ним незнаком,
К нему чувства померкли,
Я к нему не влеком.
Он не враг и не друг мне,
И не тень, и не свет.
Ныне в жизненном круге
Моем лишний предмет.
Замотаю тряпицей
И на свалку снесу.
Будут звезды светиться,
Превращаться в росу.

«Когда мне было восемь лет…»

Когда мне было восемь лет,
Я написал стишок короткий,
И я подумал: «Я поэт…»,
Чему-то улыбнулся кротко.

И вот разгадка та пришла

Сегодня, когда много прожил,
Провижу истину за ложью,
Прозренье обрела душа

В минуту ту. Вот так цветок

В неведомом уединенье
И, не придав тому значенье,
Бутон распустит в нужный срок.

«Чтоб до донца испить белый свет…»