Неофеодализм

Символ состоит из означающего (signifciant) и означаемого (signifie), связанных нормативным правилом. Нормативное правило представляет собой явное или неявное соглашение о приписывании чему-либо (означающему) какого-либо определенного смысла (означаемого).

Так, между фасоном одежды и его значением складывается определенный знаковый норматив, без которого не понять, что костюм с галстуком имеет более «официальное» значение, чем костюм без галстука, в то время как галстук сам по себе не является знаком «официального» характера.

Или, например, в 90-х популярными стали «неформальные пятницы», когда нужно было оставлять дома свои костюмы и приходить на работу в «свободной одежде». Интересным является тот факт, что правило, предписывающее эту предположительно свободную форму одежды, было столь же строгим, что и другие нормы.

Между символом и знаком есть существенное отличие. Ваш персональный страховой или идентификационный номер (PIN) – это цифровой знак. Отпечаток вашего пальца для пограничного контроля – это образный знак. Но вот изображение рыбы на жилищах первых христиан – это символ. Изображение серпа и молота на футболке – это символ. Символический знак или знаковый символ – это уже не просто знаки. Знаки, встроенные в структуру логически связанных идей, – есть символы. Знак производится в процессе выделения или отделения – означивания. Символ формируется в процессе обратном, в процессе связывания идеи символа с системой идей.

Символ есть опознавательный знак, встроенный в систему опознавательных знаков. Символ содержит не только означающее и означаемое, но еще ядро – сердцевину символа, – логическую нить, которая соединяет символ со всей символической структурой.

При этом в самой сердцевине выбора опознавательного знака притаилось нечто чувственное, персональное – то, на основании чего предпочитают один предмет другому. Из этого чувственного начала вырос средневековый символизм. Наше понимание символа сформировалось в Средние века, и оно отличается от греческого тем, что выражает эмоциональное восприятие мира.

Благодаря чувственной ипостаси символического представления идея обретает высокую проникающую способность. Она становиться легко узнаваемой и доступной. Идея включается в символический обмен сразу на двух регистрах: рациональном и чувственном. Обратной стороной этой медали является то, что символическая идея допускает множество интерпретаций.

Различие интерпретаций приводит к столкновению идей, их расколу на новые идеи. Это возможно благодаря присущей символу способности дробления на фрагменты и фракции, ведь символ многозначен, стратифицирован и фрагментарен. Различное, вне зависимости от степени различия, подлежит обмену.

1.8. Символический обмен

Фрагментарность служит основанием для обмена. Символический обмен возможен благодаря дроблению, когда истории распадаются на фразы, фразы – на слова, слова – на знаки. Процессы распадаются на отдельные операции. Стиль поведения распадается на позы и жесты. Строй мысли дробится на точки зрения. В известной книге «Символический обмен и смерть» Жан Бодрийяр приходит к выводу, что в символическом мире всё подлежит обмену – факт и фикция, объект и субъект, добро и зло, жизнь и смерть. Любой гаджет, жест и мнение – все становится simbolo de estatus social – символом социального статуса. Эмблемы и другие статусные знаки существовали всегда и всегда «растекались вниз». Представители более низких социальных слоев всегда пытались подняться до уровня вышестоящих, используя для этого отличительные знаки последних. Это наблюдение мы можем найти уже у Адама Смита в «Теории нравственных чувств» (1759):