Неоконченная симфония Дарвина: Как культура формировала человеческий разум

Наверное, наиболее убедительной иллюстрацией богатства вариантов обратной связи, порождаемой культурной деятельностью, служат земледельческие обычаи западноафриканских носителей языков семьи ква{940}. Сотни, а может быть и тысячи, лет эти племена сводили леса подсечно-огневым способом и на расчищенных участках сажали свои культуры – обычно ямс{941}. Однако сведение деревьев обернулось непредвиденными драматичными последствиями: уничтожив корни, которые прежде высасывали всю дождевую воду, земледелие сильно увеличило объемы стоячей воды. Эти болота превратились в рассадник малярийных комаров, таких как Anopheles gambiae, которым для размножения требуются освещенные солнцем водоемы, – новые условия подошли им идеально{942}. Анофелесы переносят возбудителя малярии – паразитическое одноклеточное под названием Plasmodium falciparum. Этот паразит при укусе комара попадает в кровеносную систему человека, а оттуда в печень, где он поражает эритроциты – в ближайшие 72 часа те лопаются, выбрасывая в кровоток новые паразитические клетки{943}. На сегодняшний день в мире зарегистрировано несколько сотен миллионов клинических случаев малярии, и каждый год она уносит около 800 000 жизней{944}, преимущественно в Тропической Африке.

Сделаю одно отступление на случай, если вам кажется, что у представителей современного постиндустриального общества хватило бы ума не превращать собственными же руками окружающую среду в рассадник болезни: точно таким же рассадником выступает сегодня шинное производство. В шинах, обычно хранящихся под открытым небом, образуются «бассейны», в которых активно плодятся комары. Таким образом, экспорт шин способствует распространению малярии и лихорадки денге по всему миру{945}. Собственно, давно признано, что урбанизация и связанный с ней рост плотности населения, а также транспортировка товаров на дальние расстояния и взаимодействие человека с патогенами в ходе скотоводства, орошения и обводнения ведут к распространению инфекций{946}. В исторической перспективе эту связь доказать трудно, поскольку большинство инфекций не наносит скелетным костям такого ущерба, который можно было обнаружить в ископаемых останках, а урбанизация начинается задолго до возникновения письменности{947}. Однако недавно было проведено генетическое исследование, авторы которого применили новаторский подход, рассуждая так: если связь между урбанизацией и болезнями действительно существует, то в популяциях, живущих в давно урбанизированных районах, должна была выработаться более сильная устойчивость к болезням, чем в других популяциях{948}. Установлено, что варианты гена SLC11A1 связаны у человека с восприимчивостью к туберкулезу{949}, а также с другими инфекционными болезнями, такими как проказа, лейшманиоз и болезнь Кавасаки{950}. Как и предполагалось, в результате исследования обнаружилась значительная корреляция между частотой встречаемости тех аллелей, которые дают устойчивость к этим инфекциям, и давностью урбанизации. Сейчас давно обитающие в городах популяции гораздо эффективнее противостоят инфекциям, буйным цветом цветущим в городской среде{951}.

Аналогичная история прослеживается и у народов ква. Невольно поспособствовав распространению малярии, они создали условия, при которых частота встречаемости аллелей, дающих сопротивляемость этой болезни, будет увеличиваться в ходе отбора. В число таких аллелей входит аллель гемоглобина S (HbS), называемого обычно серповидноклеточным, поскольку он вызывает кристаллизацию и деформацию эритроцитов, приобретающих в результате форму полумесяца. У носителя двух копий серповидноклеточного аллеля развивается серповидноклеточная анемия – болезнь сама по себе опасная для жизни. Она в тяжелой форме протекает у носителей двух аллелей HbS, так как серповидные эритроциты лишены эластичности и потому склонны закупоривать мелкие кровеносные сосуды{952}. Большинство детей, пораженных этой болезнью, не доживает до пяти лет{953}. Однако у тех, кому достается всего одна копия соответствующего аллеля (гетерозигота), деформация эритроцитов носит более умеренный характер и, собственно, в какой-то мере защищает от малярии, поскольку деформированные клетки распознаются селезенкой и удаляются, а вместе с ними выводится и паразит. В результате, как многие читатели помнят из школьной программы, мы получаем классический случай «гетерозиготного преимущества», при котором у носителей одной копии HbS выживаемость оказывается выше, чем у носителей двух копий или не имеющих ни одной. За свою долгую историю земледелие успело усилить естественный отбор аллеля HbS, увеличив его встречаемость. В пользу вывода, что генетическую эволюцию спровоцировала культурная практика (расчистка земли под выращивание ямса), говорит и то, что у соседних с земледельцами представителей народов ква, обеспечивающих себя пищей иными способами, такого учащения встречаемости HbS не наблюдается{954}.