Неоконченная симфония Дарвина: Как культура формировала человеческий разум

Эволюционная биология может пролить свет и на то, как меняются со временем существующие сейчас культурные явления, и на происхождение психологических, неврологических и физиологических свойств, необходимых для того, чтобы культура возникла. Мы проиллюстрировали это на примере эволюции танца, показавшем, в частности, почему человек способен двигаться под музыку, синхронизировать свои действия с остальными и выучивать многочисленные действия в строгой последовательности. Хотя танец ошеломляет разнообразием вариаций, в нем можно разобраться, проследив разные линии развития, выявив факторы, повлиявшие на те или иные обновления, а также распознав социальные контексты, к которым адаптировался танец. Кроме того, мы видим, как постепенно формировались комплексы дополняющих друг друга идей, порождая сложные и замысловатые формы танца, точно так же как формируются в ходе эволюции сложные биологические адаптации. Такие же процессы происходили и в других областях культуры, будь то движения, связанные с искусством, наукой или технологиями: в любых составляющих культуры новые формы возникают как усовершенствование или комбинирование уже существующих. Ученых не собьют с толку даже самые умопомрачительные разнообразие и сложность. Подводя под культуру естественно-научное обоснование, мы не уничтожаем ее, напротив, понимание этих принципов обогатит исторический анализ и сделает его менее эфемерным. Человеческую культуру и в самом деле можно анализировать с точки зрения эволюции.

Теперь, проделав весь этот путь и оглядываясь назад, мы понимаем, почему добраться до истоков человеческого познания и разума так трудно и почему перед этой задачей отступали величайшие умы человечества, включая Дарвина. Чудовищно сложной она оказывается по трем причинам. Во-первых, происхождение какого бы то ни было из ключевых элементов человеческого познания (культурное научение, умственные задатки, язык, сотрудничество, логико-вычислительные способности) не удастся понять до конца в отрыве от других, поскольку все они формировали друг друга в круговерти сложной эволюционной обратной связи. Во-вторых, развитие человеческого разума не было прямым и линейным, оно не шло по схеме, при которой изменения во внешней среде порождали бы естественный отбор, ведущий к когнитивным адаптациям. Это развитие шло, скорее, по спирали бесконечного взаимовлияния, в ходе которого наши предки конструировали составляющие своей материальной и социальной среды, а те, в свою очередь, запускали естественный отбор, действующий на наш организм и разум, и так виток за витком. В-третьих, чтобы разобраться в хитросплетениях динамического процесса, в ходе которого развивался человеческий разум, потребовался мультидисциплинарный подход, объединивший инструментарий современной геномики, популяционной генетики, генно-культурной коэволюции, анатомии, археологии, антропологии и психологии. Ни у Дарвина, ни у его предшественников этого инструментария не было. Наши способности к мышлению, научению, пониманию и коммуникации ставят нас особняком, кардинально отличая от других животных. Теперь ученые могут наконец воспринимать этот разрыв как отражение действия широкого спектра механизмов обратной связи в эволюционной ветви гоминин, при котором ключевые элементы человеческой когнитивной деятельности и культуры совместно набирали темпы в неудержимом автокаталитическом движении.

Оглядываясь сейчас назад, я вижу, что попытки разобраться в эволюции культуры дались нашей исследовательской группе так нелегко по той же причине, по которой для более широких научных кругов оказалось невероятно трудной задачей разобраться в происхождении человеческого разума. Культурные способности человека развивались не обособленно, а в многосложной коэволюции с ключевыми составляющими нашего поведения и познания, такими как язык, обучение, умственные способности, умение встать на точку зрения другого, логико-вычислительные способности, склонность к сотрудничеству, использование орудий, память и контроль над окружающей средой. Однако за свои труды мы получили неожиданную награду: пытаясь разобраться в происхождении культуры, мы, возможно, пролили некоторый свет на происхождение человеческого разума, языка и интеллектуальных способностей.

Мне хочется верить, что мне и многим талантливым ученым, разделившим со мной этот путь, удалось хотя бы отчасти умерить смятение, в которое повергла нас поначалу грандиозность человеческой культуры. Однако творческая и аналитическая сила человеческого разума, а также неисчерпаемая способность культурной эволюции делать нашу культурную жизнь еще богаче, своего великолепия от этого не утратили. В свете более глубокого понимания, которое дает нам эволюционный анализ происхождения культуры, драгоценные шедевры Моцарта, Шекспира, Леонардо сияют все так же ярко. Гений Алана Тьюринга, Мари Кюри и Айседоры Дункан вдохновляет по-прежнему. А значит, даже преодолев охватившее нас смятение, восторг мы испытывать не перестанем.

Рекомендуем книги по теме