Неоконченная симфония Дарвина: Как культура формировала человеческий разум

Однако наш турнир, помимо прочего, показал, что настоящие дивиденды в аспекте приспособленности получают те особи, которым удастся подражать другим «с умом», то есть если они относятся к вопросам, когда и с какой частотой подражать, избирательно. Успешные стратегии сумели приурочить подражание к моменту снижения окупаемости, оценивать имеющуюся информацию по степени ее свежести, прогнозировать ее будущую полезность и на основании всех этих параметров максимизировать эффективность подражания. Как свидетельствуют эмпирические данные, некоторые животные способны «уценивать» информацию в соответствии с ее устарелостью{308}. Победившая в турнире стратегия, кроме ее других достоинств, хороша тем, что давала возможность проецировать текущие условия в будущее – редкость для нечеловеческих видов{309}. Мало кому из животных удалось бы воспользоваться такой сложной стратегией, как ДИСКОНТ-АВТОМАТ, но человеку это, безусловно, по силам. Возможно, именно такой когнитивной способностью отчасти объясняется разрыв между человеческой культурой и ее аналогом у животных. Результаты турнира подсказывают, что адаптивное применение социального научения может быть связано с когнитивными возможностями, на которых основаны мысленные путешествия во времени, и к этому мы еще вернемся в следующих главах.

Кроме того, если эффективное подражание адаптивно и в ходе естественного отбора предпочтение все больше будет отдаваться социальному научению по сравнению с несоциальным, то, как следует из итогов турнира, автоматически сформируется ряд качеств, сильно напоминающих человеческую культуру. Рост подражания неизбежно влечет за собой рост поведенческого разнообразия, длительное сохранение культурных знаний, конформность (стремление поступать как большинство) и стремительную смену поведенческих тенденций, модных поветрий и технологических новшеств. Если новаторство или ошибки копирования ведут к появлению новых вариантов поведения, подражание может одновременно увеличивать базу знаний популяции и сокращать арсенал используемого поведения до ядра из самых высокоокупаемых вариантов. Той же логикой объясняется отмеченная способность подражания обеспечивать длительное сохранение знаний и при этом вызывать стремительную смену поведения. Даже незначительного применения неоптимального поведения достаточно, чтобы в популяциях, придерживающихся социального научения, надолго сохранялись большие объемы культурных знаний. Высокий уровень подражания увеличивает возможности сохранения культурных знаний на несколько порядков.

Из этого наблюдения следует, что социальное научение придает культурным популяциям адаптивную пластичность, благодаря ему они получают возможность быстро откликаться на перемены в окружающей среде, черпая из глубокого кладезя знаний. В биологии эволюции скорость перемен прямо связана с генетическим разнообразием{310}, и статистические анализы указывают на аналогичную связь между интенсивностью культурной эволюции и количеством культурных вариаций{311}. Соответственно, можно предположить, что в популяциях, в которых силен упор на культуру, будет стремительно расти поведенческое разнообразие благодаря использованию высокого уровня сохраняемой вариативности. Как показывает турнир стратегий социального научения, не исключено, что своими экологическими и демографическими успехами, способностью к быстрой смене поведения, культурным разнообразием, обширной базой знаний и даже самими объемами демонстрируемого культурного знания наш вид непосредственно обязан интенсивному, но разумному применению социального научения.

Глава 4 Повесть о двух рыбках

Большинство ученых, ищущих эволюционные корни культуры, обычно берут для сравнения с человеком самые очевидные кандидатуры среди представителей животного мира – высших и низших обезьян, но лично мне очень много полезных сведений в этой области дало изучение рыб. Это признание на грани эпатажа, на взгляд тех, кто считает рыб недалекими созданиями с трехсекундным объемом памяти, которыми движут одни лишь инстинкты, – именно такой стереотип, противоречащий всем научным сведениям, не устают распространять Голливуд и СМИ. И тем не менее, как уже говорилось во второй главе, у нас есть обширные экспериментальные данные, свидетельствующие, что социальное научение и традиции играют важную роль в развитии поведения рыб бесчисленных видов, большинство которых высокосоциальные. Поведение рыб вовсе не задано жестко некой «генетической программой»{312}, оно постоянно модифицируется, подстраиваясь под ресурсы и под информацию из окружающей среды, в том числе поступающую от других рыб.