Неоконченный роман. Эльза

И прошла моя жизнь, как по небу огневеющая борозда.
Звук шагов, отзвучавших когда-то, я слышу в своей глубине,
Моя песня, уставшая жаловаться, снова слышится мне,
И я тихо считаю на пальцах дни, месяцы и года.

Мне кажется, над превратностями, которыми жизнь полна,

Одна лишь моя любовь, как тенистая липа, стоит,
Одна лишь моя любовь, как счастливый игрок, дрожит,
И в жизни не было ничего, только она одна.

Все, что я сделал в жизни, — ты, с тобой, для тебя.

«Прекрасная садовница». Листовки брошены в зал.
Стихи, что так неумело я в новой манере писал.
Все, чтобы ты любила и тебя навсегда любя.

Отчаянье вынув, как шип, из существа моего,

Ты мне подарила новый, озаренный солнцем язык,
Во всем, что произношу я, ты присутствуешь каждый миг.
Ты сердце мое обновила, ты изваяла его.

Необычайные роды! Попробуй о них расскажи.

Почти что в зрелые годы человек родился опять.
Чтоб описать путешествие, можно пейзажи писать,
Можно нарисовать даже внутренний мир души.

Но все сравненья бессильны, и нужных образов нет.

Можно спалить все слова, ничего не сказав об огне.
Счастье и пламя пляшут в глаз наших глубине.
Тем, кто их никогда не видал, как рассказать этот свет?

Мне скажут, что я забываю о том, как я много страдал,

И лютую боль, когда руку свою я сам старался сломать.
Я рвал отношенья с друзьями, как поэму приходится рвать,
Но путы безумия, право, без тебя бы я не сорвал.

Мне скажут, что в этой сфере нет чудес никаких,

Что тем, к кому шел я, и без меня хватало забот и дел,
Что на меня с превосходством каждый из них глядел.
Да, я плакал от их безразличья, но плакал в объятьях твоих.

Мне скажут, когда нет хлеба, о счастьи смешна болтовня.

Небо было печальным и низким над нами в тот смутный час,
И, как служащий газовой фирмы, жил в те годы каждый из нас.
Да, но видел я небо другое, когда ты обнимала меня.

ЭТА ЖИЗНЬ — НАША