Неонацизм-реваншизм. Мифы «психологической войны»

Что касается друзей-антифашистов, членов «Красной капеллы», то они выполнили ещё несколько важных заданий и внесли свой вклад в общее дело разгрома фашизма. Грета Кукгоф, вспоминая об этом времени, задумчиво говорила:

«Для нас так было важно почувствовать надёжное плечо друга в те тяжёлые дни. Помогая всеми силами Советскому Союзу, мы с первого дня войны ни на минуту не сомневались в нашей победе».

И, помолчав немного, всматриваясь из окна своей квартиры на Ленин-плац в величественную панораму вечернего Берлина наших дней, Грета Кукгоф добавила:

«И знаете, мой муж Адам (один из руководителей „Красной капеллы“, казнённый в 1943 году гитлеровцами. – А. Б.) ничего не имел против этих моих „любовных“ свиданий и даже сопровождал меня к месту встречи».

…Возвращение на родину советской колонии в Германии после нападения гитлеровцев на Советский Союз происходило так. Наши дипломаты, их семьи и другие советские граждане, работавшие в советских учреждениях в «рейхе», двое суток прождали в железнодорожных вагонах на путях станции Свиленград, находящейся на болгаро-турецкой границе, до того часа, пока со стороны турецкого городка Эдирне на болгарскую сторону отправился состав с аккредитованными до начала войны в Москве немецкими дипломатами и их семьями. Обмен произошёл на границе: оба поезда одновременно проследовали в противоположные стороны. Ведь только такой порядок гарантировал благополучное возвращение наших дипломатов и специалистов на родину – в вероломстве гитлеровцев сомневаться не приходилось. И кто, глядя на удаляющийся на запад состав с чинами германского посольства, мог предположить, что среди десятков врагов – фашистских дипломатов был и верный друг, патриот-антифашист, человек, который, многие годы находясь во вражеском стане и ежечасно рискуя жизнью, оказывал важную помощь антифашистским силам…

Немецкий коммунист Герхард Кегель прошёл сложный жизненный путь. Многие годы провёл он в Бреслау, как тогда на немецкий лад назывался польский город Вроцлав. Там он окончил гимназию, а потом изучал юриспруденцию в высшем учебном заведении. Там же началась его журналистская работа в местной газете[159].

Контакты с прогрессивными интеллигентами, антифашистами помогли Кегелю разобраться в сложном переплетении политических событий конца 20-х и 30-х годов. В ноябре 1931 года он становится членом КПГ. Ему повезло: когда весной тридцать третьего фашистский террор обрушился на городскую организацию компартии, Кегель благодаря хорошо поставленной системе конспиративной связи уцелел. Схваченный гестапо ответственный работник городского руководства, в группу которого входил Кегель, никого не выдал, стойко перенёс пытки на допросах. Но связь с партийной организацией была потеряна надолго.

Месяцы безработицы, и, наконец, счастливый случай. Редакция газеты «Бреслау нахрихтен», в которой Кегель ранее работал, согласилась послать его в качестве корреспондента в Варшаву.

Это была редкая удача, но в 1933 году так иногда случалось: нацисты сразу после прихода к власти ещё не полностью разобрались в том, «кто есть кто», и Кегель оказался в польской столице. И здесь снова счастливый случай – он встретился с бывшим адвокатом из Бреслау Рудольфом Гернштедтом. Опытный журналист, ранее редактор респектабельной буржуазной газеты «Берлинер тагеблатт», затем корреспондент в Праге и Варшаве, он одно время занимался адвокатской деятельностью в Бреслау и знал Кегеля как товарища по партии. Они быстро нашли общий язык, и Кегель стал выполнять поручения подпольной группы борцов Сопротивления, действовавших в Варшаве[160].

Душой группы была героическая женщина Ильза Штёбе – легендарная Альте. Уроженка «красного Веддинга» – пролетарского сердца Берлина, талантливая журналистка, обаятельная молодая женщина, она возглавила один из филиалов «Красной капеллы» – широко известной теперь крупнейшей антифашистской организации Сопротивления. Впоследствии в состав группы вошёл и советник посольства Рудольф фон Шелиа – выходец из аристократической семьи, ненавидевший Гитлера и его клику[161].

Группа, в которой работал Кегель, располагала ценной информацией о важнейших событиях, происходивших в ведомстве гитлеровского министра иностранных дел Риббентропа и в его польском представительстве, о поступавших туда из Берлина директивах и других документах. Кегелю приходилось не только брать интервью, но и вести доверительные беседы с высокопоставленными чиновниками фашистского МИДа. Они служили источником секретнейшей информации. Так, например, сотрудник бюро Риббентропа Клейст ещё в марте 1939 года хвастливо заявил, что