Неонацизм-реваншизм. Мифы «психологической войны»

«Исторические изыскания» упомянутых авторов служат целям разжигания антикоммунистической истерии и антисоветизма в ФРГ. Они пытаются создать и укрепить у малоискушённого в политике и истории западногерманского обывателя представление о коммунистах как «вненациональной силе», находящейся якобы на службе у иностранных держав.

Массированная атака неонацистской и реваншистской историографии на героев-антифашистов, предпринятая в 50–60-х годах, в общем отбита марксистами, демократическими историками и писателями, которые реконструировали в своих работах подлинную картину немецкого Сопротивления. Деятельность крупных подпольных организаций в годы фашистской диктатуры изучена достаточно подробно. «Белая роза» и «Красная капелла», организация «Внутренний фронт» и группа Роберта Урига, действовавшие под руководством КПГ в подполье, и Национальный комитет «Свободная Германия», антифашисты, нашедшие в себе силы бороться против злейшего врага народа – фашизма в нечеловеческих условиях лагерей смерти и каторжных тюрем, и патриоты-офицеры из числа участников заговора 20 июля 1944 года – правда о них хорошо и доподлинно известна населению Германской Демократической Республики, но, к сожалению, мало и, как правило, в искажённом виде попадает в ФРГ.

Между тем каждому непредвзятому человеку известно, что антифашисты спасали свою страну от гибели, делали всё, чтобы предотвратить путь в бездну, уготованный немцам гитлеровскими властителями. Особым мужеством были отмечены действия тех патриотов, которые пытались сорвать злодейские планы войны гитлеровцев против Советского Союза.

Через пограничную реку Сан плыл человек. Летом светает рано, и в третьем часу утра он был хорошо виден с берегов. Ему уже почти удалось остаться незамеченным, как вдруг с западной стороны раздалась автоматная очередь. Задыхаясь, теряя сознание от полученного ранения, он всё-таки достиг берега и был вытащен из воды советскими пограничниками. Унтер-офицер гитлеровского вермахта Шульц, умирая, успел сказать: «Друзья, братья, будьте начеку, я коммунист, через час вспыхнет война, на вас нападут…»

21 июня 1941 года в 9 часов вечера покинул расположение своей части, 222-й полк 75-й пехотной дивизии, солдат Альфред Лискоф. Рискуя жизнью, он перебрался через пограничную реку. Командиру советского пограничного отряда Бычковскому Лискоф сделал следующее заявление: «Сегодня вечером нам объявили приказ о наступлении, и я сразу побежал, чтобы вас предупредить… Не думайте только, что я подослан или обманываю. Я перешёл к вам потому, что ненавижу Гитлера. В Германии много верных друзей Советской России, трудящиеся немцы не хотят воевать против вас».

И рабочий из Кольберга, до призыва мастер мебельной фабрики Лискоф, и унтер-офицер Вильгельм Шульц из Эйзенаха были коммунистами. Они поступили так, как подсказала им их совесть, их патриотический и интернациональный долг. Они ещё не знали, что руководитель КПГ Вильгельм Пик в первый же день войны провозгласил лозунг: «В победе Красной Армии – спасение немецкого народа», но уже действовали, следуя этому призыву. Для членов партии Тельмана это было закономерно.

В первые дни войны на сторону Красной Армии перелетел лётчик Пауль Гофбауэр. Он призвал немецких лётчиков не бросать бомбы на мирные советские города, а последовать его примеру – перейти на сторону Красной Армии. 25 июня 1941 года на сторону Красной Армии перелетели лётчики люфтваффе Ганс Герман, Ганс Кратц, Адольф Аппель и Вильгельм Шмидт.

«Мы сбросили бомбы в Днепр и приземлились неподалёку от города (Киева. – А. Б.). Следуйте нашему примеру. Бросайте убийцу Гитлера и переходите сюда, в Россию…»

В июне 1941 года, когда ведомство Геббельса уверенно обещало немцам быструю победу в «молниеносной войне», на сторону Красной Армии на различных участках линию фронта перешло несколько солдат вермахта. Среди них были Хорст Фит и Гейнц Кесслер. Как знать, не вспоминал ли об этом решающем в своей жизни шаге, сидя в президиуме X съезда СЕПГ, член её Центрального Комитета, заместитель министра обороны ГДР генерал-полковник Кесслер – рабочий, сын рабочего, а в те ставшие историей дни – комсомолец-антифашист.

…Уже на рассвете 22 июня 1941 года все телефоны советского посольства в Берлине были отключены. У ворот здания была поставлена охрана. Связь с внешним миром, с Москвой была прервана. Вместо одного полицейского, который стоял здесь обычно, вдоль тротуара выстроилась шеренга эсэсовцев.

На следующий день встал вопрос о дальнейшей судьбе советских дипломатов и других советских граждан, находившихся в это время на территории «рейха» и оккупированной им территории. В общей сложности их было более тысячи человек[156].