Неоновые Боги

— Ты уверен, что не хочешь немного?

— Уверен. — Я прислоняюсь к стойке и пытаюсь решить, как в это играть. Я не могу

по-настоящему доверять Гермесу. Неважно, что она, кажется, считает нас друзьями, она одна из Тринадцати, и я был бы десять раз дураком, если бы забыл об этом. Более того, она устраивает свой дом в тени башни Додона и подчиняется непосредственно Зевсу — по крайней мере, когда это ее устраивает. Сдавать карты до того, как у меня появится конкретный план, — это путь к катастрофе.

Но рыба заглотила наживку во всех отношениях, которые имеют значение. Люди Зевса уже сообщили ему о местонахождении Персефоны. Подтверждение Гермеса ничего не меняет.

Дионис, спотыкаясь, входит в дверь. Его усы в беспорядке, а бледная кожа почти зеленая. Он неопределенно машет в мою сторону и направляется прямиком к кофе.

— Доброе утро.

Гермес фыркает.

— Ты выглядишь как смерть.

— Это ты виновата. Кто пьет вино после виски? Злодеи, вот кто. — Он долго созерцает кофейник

и, наконец, наливает себе кружку.

— Просто выстрели мне в голову и избавь меня от страданий.

— Не искушай меня, — бормочу я.

— Да, да, ты очень задумчивый и пугающий. — Гермес поворачивается на островке лицом ко

мне. Ее темные глаза озорно загораются. — Все эти годы я думала, что это притворство, но потом ты появляешься, неся свою жертву похищения.

Я начинаю уточнять, что на самом деле я никого не похищал, но Дионис заливается смехом.

— Так что это не было галлюцинацией.

Персефона Деметроу всегда казалась немного солнечной занудой, но она только что стала интересной. Она ушла с той вечеринки менее чем через тридцать минут после того, как Зевс объявил об их помолвке, а затем она оказывается на другой стороне реки Стикс, куда хорошие девушки из верхнего города определенно не ходят? Очень, очень интересно.

Я хмурюсь, не в силах удержаться от того, чтобы сосредоточиться на наименее важной части того, что он только что сказал.

— Солнечный зануда? — По общему признанию, мы едва ли встретились при идеальных

обстоятельствах, но эта женщина совсем не скучна.

Гермес качает головой, отчего ее кудри подпрыгивают.

— Ты видел ее только в ее публичном образе, когда ее мама тащила ее на мероприятия,

Дионис. Она не так уж плоха, когда ее не запирают, особенно когда она тусуется со своими сестрами.

Дионис открывает один глаз.

— Дорогая, шпионаж очень не одобряется.

— Кто сказал, что я шпионю?

Он открывает другой глаз.

— О, так ты проводила время с сестрами Деметроу, не так ли? Четыре женщины, которые

ненавидят Тринадцать со страстью, поистине выдающейся, учитывая, кто их мать.

— Может быть. — Она даже не может сохранить серьезное выражение лица.

— Хорошо, нет, но мне было любопытно, потому что их мать так решительно настроена свести

их с как можно большим количеством влиятельных людей, которых она может заполучить в свои руки. Полезно знать такие вещи.

Я с восхищением наблюдаю за этой игрой. Гермес, будучи одной из Тринадцати, должна быть кем-то, кого я принципиально не люблю, но ее роль отодвигает ее в тень во многих отношениях. Частный курьер, хранительница секретов, о которых я могу только догадываться, воровка, когда ей это удобно. Она почти такая же покровительница тьмы, как и я. Это должно было бы сделать ее еще менее заслуживающей доверия, чем все остальные, но она так чертовски прозрачна, что иногда у меня от этого болит голова.

Затем проникают остальные их слова.

— Значит, это правда. Она выходит замуж за Зевса.

— Они объявили об этом вчера вечером.

Было бы печально, если бы в моем сердце нашлось место для жалости. Она так старалась удержать улыбку на месте, но бедняжка была в ужасе. — Дионис снова закрывает глаза и прислоняется спиной к стойке.

— Надеюсь, она продержится дольше, чем последняя Гера. Достаточно задаться вопросом, в

какую игру играет Деметра. Я думал, что она больше заботится о безопасности своих дочерей, чем об этом. — Я знаю, что Гермес пристально наблюдает за мной, но я отказываюсь показывать свой интерес. У провёл слишком много лет, закапываясь, пока между мной и остальным миром не встанет толстая стена. Терпимость к этим людям в моем доме не означает, что я доверяю им. Никто этого не получает. Не тогда, когда я видел, как эффектно это может обернуться неприятными последствиями и привести к гибели людей в процессе.

Гермес медленно приближается к краю острова и вытягивает ноги, изучая небрежность.

— Ты прав, Дионис. Она не согласилась на это. Маленькая птичка сказала мне, что она понятия

не имела, что происходит, пока они не вытащили ее в переднюю часть комнаты и не поставили в положение, когда ей пришлось согласиться или разозлить Зевса со всеми Тринадцатью присутствующими — ну, Тринадцать минус Аид и Гера. Мы все знаем, как хорошо это проходит.

— Ты работаешь на Зевса, — мягко говорю я, подавляя инстинктивный гнев, который

поднимается каждый раз, когда всплывает имя этого ублюдка.

— Нет. Я работаю на Тринадцать. Просто так случилось, что Зевс пользуется моими услугами

чаще, чем другие, включая тебя. Она наклоняется вперед и неловко подмигивает мне.

— Тебе следует подумать о том, чтобы