Неопалимая

Мне в голову пришла мысль: если Госпожа играла в игру, великую игру жизни и смерти, то кто был ее противником?

Я задрожала и изо всех сил постаралась прогнать этот образ из своего сознания.

– Есть кое-что, что меня заинтересовало, – сказала я, желая сменить тему. – Первые одержимые люди, те, которые стали святыми, не все они были достаточно сильны, чтобы контролировать несвязанных духов, не так ли?

Они не могли быть таковыми. По крайней мере, некоторые из них должны были сражаться со своими духами так же, как я.

– Да, – ответил Восставший после долгой, пронизанной древним чувством паузы. – Они были нашими друзьями.

– Тогда это значит, что мы…

– Тебе лучше не торопиться, монашка. Я могу овладеть тобой, когда захочу. Могу сделать гораздо худшее, нежели заставить тебя убить кого-то. Например, носить шляпы.

На стене, где никто не мог меня увидеть, я улыбнулась.

Мы сидели вместе, пока небо медленно светлело до молочного цвета, а снегопад стихал, открывая взору соломенные крыши монастыря, припорошенные белым. Появились монахи, тусклые серые фигуры шаркали со склоненными головами, спеша на утреннюю службу. Я уже подумывала вернуться в свою комнату, когда заметила внизу необычную активность. Во двор ввели пару лошадей; поводья передали высокому брату в капюшоне, который шел, слегка прихрамывая, в дорожной одежде. Одна из лошадей была белой, а другая – серой.

Я спустилась с лестницы и пролетела по извилистой аллее, ведущей во двор, перехватив брата на пути к конюшне. Судя по всему, он планировал отвести Погибель в стойло, прежде чем покинуть монастырь на собственной лошади. При моем появлении он удивленно остановился, но это не помешало мне положить руку на шею Погибели, повернувшего голову и обдавшего мое лицо дыханием с ароматом сеновала.

Я отстраненно отметила, что монах не был одним из братьев. Он был слишком высок, слишком строен, а осанка – слишком аристократична.

– Не думал, что ты будешь бодрствовать в такой час, – сказал он и откинул капюшон.

Это был первый раз, когда я увидела Леандра с того дня в его покоях. Он выглядел словно призрак, одетый в шерстяное одеяние монаха вместо пошитого на заказ облачения клирика. Грубая ткань как бы подчеркивала холодную, точеную красоту его лица и неземную белизну волос. Он казался не вполне реальным, словно сошел со сцены на гобелене.

Леандр удивил меня, передав поводья Погибели.

– Думаю, ты можешь взять его. Он уже твой. По крайней мере, в это свято верит народ.

– Ты имеешь в виду…

– Я оставил купчую братьям. Тебе нужно лишь подписать ее. Сомневаюсь, что она тебе когда-нибудь понадобится, но лучше подтвердить сделку официально. – Он сухо добавил: – Не хотелось бы, чтобы кто-то обвинил святую в конокрадстве.

Все слова улетучились из моей головы подобно вспугнутым птицам. Я не могла придумать, что ответить. Поэтому молча гладила гриву Погибели, прекрасно понимая, что Леандр наблюдает за мной. Его взгляд был пристальным, словно он хотел напоследок получше запечатлеть мое лицо в памяти.

– Почему ты одет как монах? – спросила я, надеясь вывести его из этого странного сосредоточения.

Полагаю, что он относился к монахам с таким же презрением, как и к монахиням, и не мог чувствовать себя комфортно, одалживая запасную одежду Серого Брата.

Его ответ пронзил меня словно стрела.

– Я принял решение принести обеты, – сказал он. – И покидаю Ройшал, чтобы обучаться у братьев святого Северина.

Это было последнее, чего я могла ожидать. Братья святого Северина были известны тем, что создавали иллюстрированные манускрипты изысканной красоты ценой того, что становились сутулы и полуслепы прежде времени. Я попыталась представить себе Леандра среди них, склонившегося над столом; его седые волосы, сияющие в свете свечей, вихри цвета, оживающие под его кистью. Спокойная жизнь, в которой он никому не причинит вреда.

В этот момент, пока я отвлеклась, он сел на лошадь. Клирик уже разворачивался, поднимая руку в прощальном жесте.

– До свидания, Артемизия.

Держа поводья Погибели, я наблюдала, как он уезжает – одинокая фигура, исчезающая в белой пелене. Когда Леандр скрылся из виду, меня, словно неожиданный удар, охватило чувство потери. Я не должна была стоять молча, мне следовало сказать что-то в ответ.

Затем в моей голове всплыло странное совпадение. Однажды, когда нашему монастырю была передана рукопись братьев святого Северина, сестра Айрис кое-что сказала. Незначительную, на первый взгляд, деталь: при создании своих рукописей братья преданно следуют технике Жозефины Биссалартской. В своем воображении я увидела свет фонаря, мерцающий над неземными позолоченными очертаниями Восставших.

И снова я почувствовала на себе руку Госпожи. В этот момент меня охватила та же яростная уверенность, какую я испытала в битве при Бонсанте, – на этот раз в том, что Леандр ушел не навсегда. Однажды планы Госпожи снова сведут нас вместе.