Неопознанный ходячий объект

– Возможно, – не стала я спорить. Женька обиделась и замолчала, что позволило мне в тишине и спокойствии добраться до деревни.

Все жители, как один, собрались возле колодца и обсуждали новости. Точнее, новость была одна: та самая кисть руки, которую принесла собака. Мы приняли деятельное участие в обсуждении, были внимательно выслушаны, как свидетели происшедшего, но сами ничего ценного не узнали. Новость в деревню принес не Горемыкин, как я поначалу предположила, а Коля, внук Валентины. Завидя нас, он исчез в доме, и это показалось мне странным, в том смысле, что парень явно нас невзлюбил, иначе трудно понять его поведение. В конце концов, мы с ним ровесники, без лишней скромности скажу, далеко не дурнушки. Лично я на его месте постаралась бы познакомиться с нами поближе, а не одаривать злобными взглядами и поспешно прятаться. Впрочем, может, у него несчастная любовь или он вообще женоненавистник.

Горемыкин в толпе граждан отсутствовал. Я заметила, что среди собравшихся нет также ни Ивана Бородина, ни Вовы Татарина. Оказалось, что Вова до сих пор не появился, но его супругу сие обстоятельство беспокоило мало. Она лишь рукой махнула: «Небось к сыну в район подался. Чтоб у него водка-то поперек горла встала…» Августа Поликарповна на мой вопрос ответила, что Иван домой заходил, поел и опять куда-то отправился. Может, на рыбалку, а может, в «гнезде» сидит. «Гнездом» оказалась солидная с виду домушка, сколоченная Иваном на вековой липе. Сооружение впечатляло размахом инженерной мысли, опять же претворение ее в жизнь тоже вызвало уважение. К липе была приставлена лестница, мы ею воспользовались, но Ивана Бородина в «гнезде» не обнаружили. В общем, так ничего и не выяснив, мы отправились к Горемыкину.

В дом вошли без стука и нашли хозяина в кухне, он сидел и пил чай с видимым удовольствием, должно быть, отдыхал от трудов праведных. Увидев нас, сначала удивился, но тут же заулыбался, точно мы были долгожданными гостями.

– Здравствуйте, – нараспев сказал он и поднялся, демонстрируя гостеприимство.

– Так вроде виделись, – не особенно любезно ответила Женька.

– Ах, ну да, конечно. Присаживайтесь, вот сюда, пожалуйста. Чай горячий, варенье, угощайтесь.

Я села за стол, и Женька, подумав, тоже взяла предложенную чашку, при этом она впилась пристальным взглядом в лицо Горемыкина, отчего тот начал беспокойно ерзать.

– Вы зачем скелет утопили? – не стала я играть в прятки.

Горемыкин подавился, закашлялся и покраснел. Женька треснула его по спине, он охнул и беспомощно огляделся, словно ища поддержки в родных стенах.

– Вы только дурака не валяйте, мы нашли мешок, – вздохнула я.

– Вы… вы не так все поняли, – пролепетал он. – Этот скелет… я его у соседа купил, за триста двадцать рублей. Он ему не нужен, и жена постоянно нервничала, вот он и предложил, а я купил, так как интересуюсь анатомией.

– Тренировались на беззащитном скелете ручки-ножки отрубать? – влезла Женька.

Горемыкин сделался из красного серым и схватился за сердце.

– Да вы с ума сошли! Какие ручки-ножки, что за бред…

– Иван Иванович, – вздохнула я, – вы зачем скелет утопили? Вы же его у соседа купили, за триста двадцать рублей. Если сию минуту не объясните, в чем дело, встретимся у прокурора.

– Я так и думал, – чуть не плача, сказал он и горестно закивал. – Я так и думал…

– Чего вы думали?

– Что скелет вызовет подозрения. Вот и поспешил от него избавиться.

– У кого вызовет?

– У милиции, естественно. Ведь если нашли руку, должно быть и все остальное… А здесь скелет. На расправу у нас скоры…

– Чего ж вам бояться, если ваш скелет с обеими руками? – удивилась я.

Горемыкин обиженно насупился.

– Кому надо разбираться? Был бы повод…

– Вы меня, Иван Иванович, не убедили, – проявила я суровость. – Или есть еще что-то, сильно вас беспокоящее?

Он думал не меньше минуты.

– У меня топор пропал, – сказал он тихо. – Лежал на дворе, дверь на двор почти всегда открыта, взять у меня совершенно нечего… Утром я обратил внимание: топора нет. Это меня обеспокоило. Сам не знаю почему. Я его искал, думал, возможно, убрал куда-то и забыл, хотя это глупость, конечно, память у меня отличная. Нигде не нашел. На всякий случай спросил у Василия. Он часто заходит и вообще интересуется инструментом. Но он сказал, что топор не брал. Мне это очень не понравилось. Кому он мог понадобиться? А когда сегодня я пришел к вам и узнал… Меня охватила паника. А что, если преступление совершено моим топором? Что, если его найдут, а тут еще и скелет… Вот я и… Конечно, глупо, но я плохо соображал в те минуты, и мне казалось… Я только сделал хуже, навлек на себя подозрение, – кусая губы, заключил он.

– Допустим, мы вам верим, – выждав немного, кивнула я.

– Хотя история, скажем прямо… – тут же влезла Женька, презрительно морщась.

– Я вам клянусь, все рассказанное мною правда.

– Допустим, – повторила я. – У меня к вам вопрос: что такого особенного на острове? Почему местные не желают там никого видеть?

– Но я понятия не имею…