Неоправданная ставка

С этой минуты будущий канцлер Рудберг фактически взял бразды управления охраной короля в свои руки. Он сумел отыскать барона Круазье, который, особо не задумываясь, отдал Рудбергу своего заговорщика-кузена. Ещё через пару дней в подвал королевского замка доставили крючконосого вельможу. Последний, тихо подвывая от страха, сидел связанный на голом полу и обливался горючими слезами Из его сбивчивого рассказа выяснилось, что он вознамерился убить короля из-за своей жены, которая последние месяцы часто посещает королевские покои в ночное время, а его сердце каждый раз разрывается от унижения.

Рудберг был немало удивлён услышанным. Крючконосый, проявляя несвойственное мужество, рассказывал заготовленную легенду, не сдавая при этом своих единомышленников, до тех пор пока Рудберг не приказал ввести кузена Круазье. Увидев своего злополучного единомышленника, крючконосый издал длинный гортанный звук и упал в обморок.

Кузена барона Круазье по приговору королевского суда казнили, а крючконосому, по просьбе Рудберга, оставили жизнь. Более того он стал в последующем работать на Рудберга в одном из портовых отделений торгово-судоходной компании. Барон Круазье под страхом разоблачения стал самым преданным соратником будущего канцлера. Рудбергу понадобилось чуть больше полугода, чтобы целиком завоевать доверие короля и влиять на все последующие процессы, происходящие в государстве.

Глава VIII

ЛУИЗА

Майкл, как это часто бывало в последнее время, проснувшись, восстанавливал увиденные события и размышлял. «В том, что это — не сумасшествие, я не сомневаюсь, раз в состоянии рассуждать и принимать адекватные решения. Сон — это фантазия, отдых для мозга. Но то, что мне видится ночью, никак не может быть сном, потому что события развиваются не хаотично, а последовательно, идут своим чередом. Маркиз Лотти о котором упоминал тот рудокоп — герой книги. Надо прочитать книгу до конца и узнать, то же будет дальше. Что будет происходить во сне, если все заранее известно? Может ли сон идти по заданному сценарию? Пока это вопросы без ответов, но когда-нибудь обязательно всё узнает». Он достал схему и вслух произнёс:

— А может быть, ты просто исчерченная бумага, и я по своей наивности думаю, что ты открываешь мне тайны другого мира. Если ты позволишь мне хоть на секунду усомниться, брошу тебя в камин безо всякого сожаления. Майкл достал колоду и скинул первые пять карт. Туз треф.

— Так вот ты кто, туз треф, ты канцлер Рудберг. Или ты король Уильям? Или ты просто нарисованная карта. Карта! — вдруг вспомнил он и вытащил из-под матраса, сложенную вчетверо морскую карту, найденную в книге.

Развернув её, он некоторое время рассматривал надписи, но так и не найдя ответа, засунул карту обратно.

Посидев в раздумьях ещё несколько минут, спрятал свою тайную схему в тайник и начал одеваться.

За действиями брата через замочную скважину наблюдал Рэм, который давно заметил странности в поведении Майкла. Увидев, что Майкл выходит, Рэм быстро спустился на первый этаж и присел у камина.

— Доброе утро, Рэм!

— Привет-привет! А я думал, что, пока отца нет, ты будешь спать до обеда.

— А где он?

— Ещё засветло уехал в город. Кстати, он сказал, чтобы ты съездил на плантацию и посмотрел, как идут дела.

— Насколько я помню, Рэм, это твоя обязанность.

— Сегодня отец дал мне другое поручение, ведь я, в отличие от тебя, встаю с восходом солнца.

— Рэм! Скажи мне, почему ты так злобно относишься ко мне и Эдварду? Ведь мы родные братья. Вчера ты сжёг письмо Эдварда, не дав мне прочитать его. Почему?

— Да потому что Эдвард такой же слюнтяй, как и ты. Выставлял себя главным, пока дом не сжег, а теперь присмирел, указывать перестал. Я и сам не хуже его знаю, куда надо идти и что делать. И письма пишет отцу, потому что боится. Про тебя спрашивает, а про меня хоть бы словом обмолвился. Я давно понял: ни тебе, ни ему я не нужен. Вы всегда шушукались у меня за спиной. И ты ждешь, чтобы я к тебе по-доброму относился?

— Рэм! После пожара Эдвард очень переживал, а ты, вместо того чтобы поддержать его, постоянно издевался над ним, отпускал свои тупые шуточки. Зачем ты при всех называешь его пожарником?

— А ты хотел, чтобы я ему дифирамбы пел? Он семью без крыши над головой оставил.

— На улице ты не остался, спал в тепле и ел вдоволь. Откуда такая ненависть?

— Не надо читать мне мораль, я и без тебя знаю, что хорошо, а что плохо. Тебе пора ехать на плантацию.

— Хоть ты и старше меня на год, Рэм, но сознание у тебя как у десятилетнего ребёнка.

— Давай, умник, делай, что отцом сказано, а мы ещё посмотрим, у кого ума больше.