Неоправданная ставка

Эпштейн покрутил лист и вернул Майклу, а Рэму пригрозил:

— Если будешь совать нос в чужие тайны, накажу. Ты понял меня?

— Понял, отец, — чуть слышно ответил Рэм.

Майкл поднялся в свою комнату. Следом вошёл отец:

— Вот, возьми. Раз нашёл, пусть хранятся у тебя. Может, они на удачу, — сказал он, протягивая Майклу доллары. — Когда-то я нашёл свой амулет и свято верил в его силу. А деньги… деньги имеют сумасшедшую силу, её надо уметь сдерживать, но это дано не каждому.

— Спасибо, отец, — ответил Майкл, не поднимая головы.

Он не хотел, чтобы отец видел его слёзы.

Мысли о том, что Сентин ответит отцу, весь день не давали покоя, и, когда солнце начало опускаться за горизонт, Майкл направился к дому водителя. Сентин сидел на крыльце и пил кофе.

Увидев Майкла, он обрадовано произнёс:

— Майкл! Ты пришёл попробовать кофе, который я готовлю? Садись, сейчас я напою тебя божественным напитком. Луиза говорила, что ты обещал прийти. Вот и ты взрослеешь, раз собираешься на вечеринку.

— Сентин, отец не спрашивал тебя про деньги?

— Это которые ты нашёл в библиотеке? Спрашивал, я и сказал, что ты их нашёл.

— Спасибо тебе, Сентин!

— Да что ты, Майкл! Благодарить за такие мелочи. Ты очень хороший человек, и у тебя большое будущее.

Майкл вошёл в дом и увидел Луизу около дверей, выходивших в сад.

— Майкл? — удивилась девушка. — Ты пришёл? А Рэм сказал, что ты наказан и сидишь дома.

— Рэм здесь?

— Да, он там, в саду, сидит с нами.

— Прости, Луиза, мне пора.

— Куда же ты, Майкл? Тебе не хочется посидеть с нами? — кокетливо склонив головку, спросила она.

— У меня есть незаконченные дела. До свидания.

— До свидания, Майкл.

В дверях показался Сентин с кофейником в руках.

— Ты уже уходишь, Майкл? А кофе?

— Благодарю, Сентин, как-нибудь в другой раз.

«Какой же негодяй у меня брат! — думал Майкл, кипя от негодования, по дороге домой. — Распускает глупые слухи, чтобы я выглядел в глазах Луизы наказанным ребёнком».

Придя домой и зайдя в свою комнату, Майкл открыл окно и немного успокоился. Вдруг яркая вспышка молнии осветила небосвод, и следом тяжелыми раскатами грянул гром. Майкл в испуге отпрянул от окна.

Сердце бешено колотилось. Крупные капли дождя с нарастающей силой забарабанили по крыше и зашуршали в листве растущей под окном липы. Решив чего-нибудь перекусить, Майкл спустился на первый этаж.

В дверях с охапкой дров показался отец.

— Ты почему не спишь? — спросил он, бросив дрова у камина.

— Какой может быть сон, когда на улице такая гроза? — ответил Майкл.

— Тебе шестнадцать, а ты до сих пор боишься грома.

— Нет, отец, я не боюсь грома.

— Если не хочешь спать, иди поработай с книгами, — произнёс Эпштейн-старший.

— Хорошо, отец, я и сам собирался заняться этим, — ответил Майкл и отправился на кухню.

Повар в доме Эпштейнов, зная хороший аппетит его обитателей, всегда оставлял побольше еды на ночь. Так было заведено в доме деда, который говорил: «Хороший аппетит — залог хорошей работы». В любое время дня и ночи на кухне мог появиться кто-нибудь из Эпштейнов, чтобы сделать себе бутерброд.

Нарезав несколько кусков ветчины и душистого хлеба, Майкл отправился в библиотеку. Чтобы ещё раз не встречаться с отцом, он прошёл во флигель через сад. Майкл услышал голоса, доносившиеся откуда-то из глубины сада. На цыпочках, стараясь не создавать лишнего шума, он прокрался к одному из деревьев и остановился, прислушиваясь.

— Мне кажется, я слышала чьи-то шаги, — произнёс девичий голос из беседки, стоявшей в глубине сада. Майкл узнал бы этот голос из тысячи. Он принадлежал Луизе.

— В такое время здесь никто не ходит. К чему отговорки, ведь ты пришла сюда не случайно, — Майкл узнал голос Рэма.

Ему стало неудобно из-за того, что он оказался невольным свидетелем тайного свидания, и несколько обидно от мысли, что Луиза ночью встречается с его братом. Он уже хотел уйти, когда услышал голос Рэма:

— Я тебе вот что скажу: или ты уступишь моим желаниям, или завтра твой отец пойдёт искать другую работу. Думаю, что и крышу над головой придётся искать новую. У Сентина слишком много промашек, которые так разозлили отца, что при первом удобном случае он уволит его без всякого сожаления. Ты понимаешь меня?

— Рэм, как ты можешь так говорить? Никогда бы не подумала, что деньги отца настолько испортили тебя. Чтобы добиться своего, ты опускаешься до низкого шантажа. Отныне не смей со мной даже разговаривать. До свидания!

— Куда ты пошла? Выход в другой стороне, — со злостью произнёс Рэм. — Ещё не хватало, чтобы тебя увидел отец.

Девушка заплакала и, пройдя в двух шагах от притаившегося за деревом Майкла, выбежала за ограду.

ХХХ «Так вот каков мой братец!» — подумал Майкл.