Неоправданная ставка

С тяжёлым сердцем Эдвард возвращался в облюбованный городок, находящийся в ста пятидесяти километрах от родного дома. Он давно решил для себя, что не станет претендовать на управление родительским капиталом, поэтому планировал потратить деньги таким образом, чтобы начать свое дело не напоказ отцу, а для дальнейшей жизни вдали от него. Со своим другом Джорджем, они посетили местного архитектора, которому заказали проект будущей станции с большим боксом для технического обслуживания машин, после чего выкупили участок земли на окраине города. За относительно небольшую цену друзья приобрели подержанный грузовичок и, наняв бригаду строителей, начали неспешное строительство. Через два месяца стройка была завершена, и Эдвард поехал за оборудованием, в портовый городок, где и встретился с Майклом. Всё было спланировано, и после установки оборудования мастерская могла бы начать работать, но сейчас он был растерян, мысли путались, на сердце камнем лежало произошедшее. Что теперь делать? Что будет с Майклом? Сможет ли он выздороветь или до конца дней останется в том состоянии, в котором сейчас находился в клинике? Как он мог допустить такое, если изначально, с первого дня их свободной жизни, чувствовал, какой-то подвох судьбы, ожидающий брата?

Эдвард несколько раз перебрал накладные на оборудование для мастерской, и убедившись в полном соответствии, немного успокоился. Два мощных подъёмных механизма, и несколько станков разного назначения, были заказаны в судовой компании, и прибыли точно в срок. Ещё до встречи с братом, Эдвард получил в порту оборудование и перегрузив его на автомобили транспортной компании, отправил до места назначения, где доставку поджидал Джордж.

Дорога шла через пшеничные поля, пересыпаемые золотыми волнами лёгкого ветерка. Завораживающие покачивания налитых колосков, манило его с детства, потому Эдвард свернул на обочину, остановил машину, и зашёл в океан колышущейся нивы. Несколько минут он наслаждался знакомым запахом, как вдруг над головой пролетел небольшой самолёт.

Эдвард провожал его взглядом до тех пор, пока самолёт не опустился на поле, подпрыгивая на ухабах, а через несколько метров встав на крыло, перевернулся вверх колёсами. Юноша побежал к месту падения, понимая, что должен помочь пилоту. Когда он наконец добежал до места падения, и бросился к кабине, пилот без признаков жизни висел на страховочных ремнях. Когда Эдвард начал пролезать сквозь искорёженную дверь самолёта, пилот открыл глаза, и что-то тихо прошептал. В ту же минуту из моторного отсека показались языки пламени.

Эпштеин попытался отстегнуть ремни, но замки не поддавались, тогда он вытащив из кармана перочинный нож начал резать. Освободив пострадавшего от ремней, Эдвард взвалил его на себя, и стал протискиваться через дверной проём. Как только ему удалось вытащить пострадавшего и положить на землю, огонь охватил кабину самолёта. Положение ухудшалось ещё и тем, что вокруг стояла сухая пшеница, и на раздумья времени не было. Эдвард, подхватил раненого под руки, и что есть сил потащил его к краю поля. Весил пилот не меньше ста килограммов, и уже через пятьдесят метров юноша окончательно выбился из сил. До края поля оставалось еще не меньше ста метров, но самое страшное заключалось в том, что огонь перекинулся на сухую пшеницу, и пожар набирал силу с бешеной скоростью.

— Брось меня и беги, а то сгоришь заживо… Я уже пожил, а ты ещё молодой… Беги отсюда, я сказал… — простонал лётчик и потерял сознание.

Эдвард подлез под неподвижное тело, и встал на четвереньки, после чего с большим трудом, но всё же сумел подняться на ноги, и не взирая на неподъёмную ношу, побежал к краю поля. Решение пришло в голову молниеносно, и он развернувшись побежал в сторону выгорающего участка. Огня здесь уже не было, но от земли поднимался сильный дымный жар, от которого першило в горле. На не сгибающихся, налитых свинцом ногах, Эдвард зашел в центр выгорающего участка и опустив раненого на землю упал рядом. Там куда он минуту назад собирался бежать, бушевал пожар. Подул сильный ветер и огонь изменив направление стал пожирать участок по правую руку спасительного островка. Языки пламени обдали своих пленников, но не причинили особого вреда только потому, что пшеница уже выгорела, и пожар потерял свою силу. По небу раскатились раскаты грома, и пошёл сильный ливень. Эпштеин с ужасом подумал, что могло произойти, не сориентируйся он вовремя, бежать на этот выгоревший пятак, но первой была мысль «бежать к машине». «Небо видело пожар, но почему пролилось сильным дождём, когда он уже закончился? Это что, запоздавшее чудо, или какое-то испытание? — думал Эдвард подставляя лицо крупным каплям, — наверное грузовичёк тоже сгорел. Я же его к самым колоскам поставил, думал пусть и работяга с ними молча поговорит».

Поднявшись с земли, юноша к неимоверному счастью обнаружил свой грузовичёк целым и невредимым, по всей видимости огонь до него не добрался.