Неоправданная ставка

— Вероятно, на этаже или в подсобном помещении. Обычно в такое время она ужинает. У вас что-то случилось?

— К вам заходила девушка в белом платье и шляпке, у неё здесь работает сестра?

— Никакой девушки в шляпке и белом платье за последние два часа здесь не было. Единственная девушка, покинувшая отель пятнадцать минут назад, была нашей постоялицей. Она заказала такси и уехала на вокзал.

— Это, вероятно, она. Меня обворовали! — заявил Майкл.

— Прошу вас не кричать так громко, молодой человек. Не могли бы вы пройти в кабинет? Сейчас мы во всём разберёмся.

Майкл прошёл в кабинет метрдотеля и тяжело опустился в кресло.

— У меня пропали деньги. Не просто деньги, а очень большие деньги. И если вы сейчас их не найдёте, мне придётся убить вас и застрелиться самому.

— Позвольте мне поинтересоваться, в каком номере вы проживаете? Я знаю всех жильцов в лицо, а вас вижу впервые.

— Моё имя Майкл Эпштейн, а выгляжу я так потому, что ещё не достиг совершеннолетия и не имею права посещать игорные заведения. Вас устраивает моё объяснение? Насколько я понимаю, вы заинтересованы в процветании казино и не будете предавать огласке мой поступок. Если я ответил на все ваши вопросы, хотел бы услышать ответы на свои. Престиж вашего заведения оказался под угрозой, господин метрдотель, ваши постояльцы — мошенники.

В этот миг Майкл увидел за окном Эдварда и выбежал на улицу.

— Эдвард! Ты же уехал.

— У нас сломалась машина, и ночевать придётся в отеле.

— Я позже всё тебе объясню, а сейчас пойдём со мной, пойдём скорее, — он схватил брата за руку и потащил через дорогу.

— Зачем ты тянешь меня в казино, Майкл? Я не игрок.

— Эдвард, ты мой брат, и я больше всего в жизни не хочу причинить тебе боль. Поверь всему, что я тебе скажу, и просто помоги мне, не задавая вопросов. Всё это выглядит очень странно, но я ещё раз говорю — я не хочу причинять тебе боль. Сейчас на игровом столе моя ставка — в тридцать тысяч, мои карты увеличивают ее в сорок раз. Я прошу тебя подтвердить ставку шестьюдесятью тысячами. Мы выиграем три с половиной миллиона. У меня каре, Эдвард, а эта комбинация увеличивает ставку в сорок раз — ты можешь поинтересоваться у крупье. Верь мне, брат, верь! Такое бывает только раз в жизни, и ты должен рискнуть.

— Но где твои деньги? Почему ты просишь у меня?

— Это долго объяснять, Эдвард. Я прошу тебя поверить. Ты убедишься в моей правоте. Я знаю, что делаю.

— Хорошо, Майкл. Думаю, ты понимаешь, что своим шагом ставишь под удар и моё завтра. Я дам деньги.

Братья подошли к столу, и Эдвард сделал подтверждение чеком, который здесь же проверили. Майкл не выдержал и победным жестом перевернул карты с четырьмя валетами. Он уже не смотрел, какие карты будут у крупье.

— Ты видишь эти карты, Эдвард? Ты чувствуешь вкус огромных денег?

Слова, прозвучавшие из уст крупье, не сразу дошли до его сознания:

— Вы проиграли, мистер, у меня стрит-флэш.

И только через несколько секунд, когда крупье повторил свои слова, Майкл вернулся к действительности.

— Что вы сказали? — переспросил он, тупо глядя на карты крупье, у которого, как ни странно, лежали карты бубновой масти, начиная с двойки и заканчивая шестёркой. Струйка холодного пота неприятно скатилась между лопаток.

— Откуда у вас взялась бубновая двойка? Её не может быть в вашей раздаче. Джозеф находится сейчас в другом месте. У вас было две тройки, но вы подменили одну из них на бубновую двойку. Вы все здесь мошенники, шулеры! — у Майкла поплыло перед глазами, и он потерял сознание.

Кобра не мог прийти в себя от увиденного. Только что на его глазах юноша, не проявляя и тени беспокойства за свою ставку, проиграл огромное состояние. Находящиеся в зале и наблюдавшие за игрой наконец опомнились и зааплодировали, но аплодировали они не потерявшему сознание Майклу, а крупье, сумевшему перебить комбинацию. Эдварду помогли донести Майкла до дивана и вызвали доктора.

— Джозеф! Как ты мог там оказаться, ведь король отправил тебя в другое место! Ты не мог быть там, Джозеф! Не мог! — говорил Майкл в никуда, — но каков Людвиг, поганый, двоедушный король. Он отправил его за Рудбергом, а потом, вероятно, шепнул что-то, чего я не слышал, и Джозеф вернулся! Маркиз Лотти, герцог Лебресси, барон Круазье, барон де Венти, граф Фалер! Все вы были там! Вы были там, а Джозефа не было! Не было! Не было! — громко закричал Майкл, и горько завыл. Потом, словно опомнившись, начал истерично смеяться.

Доктор Морти прибывший по вызову после тщательного осмотра Майкла, взял Эдварда под руку:

— Вы его брат? Сейчас сложно сказать что-то определённое, но одно мне ясно: у него сильное потрясение и, боюсь, что сейчас молодой человек находится в пограничном состоянии. Вполне вероятно, что все пройдёт без каких-либо последствий, но нельзя исключать и худшее.

— Что может быть хуже, доктор? — заглядывая Морти в глаза, спросил Эдвард.