Неос

Инструктаж проходил вечером по условному корабельному времени, привязанному к земному стандарту. Обычно экипажи кораблей-маток адаптировались к мирам базирования, но Калорика выламывалась из шаблонов. Отсутствие суточного цикла плохо сказывалось на биоритмах людей. Так что «сутки» были двадцатичетырехчасовыми. Инструкторы работали с новобранцами удаленно, через бортовую инфосеть. Создавался конструкт для брифингов с возможностью подключения к отдельным кабинетам для сформированных звеньев. По традиции — зал с белыми стенами, плоским экраном, аватарами пилотов и командиров. Участники носили черную форму, по которой безошибочно определялась принадлежность к ударным соединениям Космофлота. ИИ выбрал себе личину сорокалетнего вояки с короткой стрижкой и легкими залысинами. От других членов командования аватар отличался полным отсутствием нашивок, наградных жетонов и ранговых обозначений. Ограниченный интеллект не имел прав на человеческом корабле.

Пилотам присвоили первый уровень допуска к информационной базе «Анубиса». Тимур мог общаться с сослуживцами в чатах, изучать характеристики своего истребителя, скачивать аддоны для продвинутого пилотирования, работать в симуляторах. Второй уровень получали звеньевые, третьим обладали члены экипажа «Анубиса» — техники, навигаторы, бортинженеры и настройщики систем. Четвертый уровень — прерогатива командного состава. Пятым обладал лишь один человек — капитан Фуонг Джавахара. Абсолютные полномочия, вплоть до стирания личности ИИ, обрушения локальной сети и уничтожения носителя.

В базе отражались успехи и достижения боевых операторов, проваленные и завершенные миссии, дисциплинарные взыскания, количество рейдов, срок службы и много чего еще. Каждый шаг учитывался и анализировался. Ошибки разбирались на брифингах либо в индивидуальном порядке. Тимур не привык к такому уровню контроля. Капитан мог вломиться при желании в его сон, подключиться к телеметрии, устроить проверку на детекторе лжи. Все эти нарушения личного пространства оговаривались контрактом.

Последняя неделя выдалась напряженной.

Тренировки в симуляторах, виртуальное изучение истребителей, флотского Устава и внутреннего распорядка, ранние подъемы, всеобщие онлайн-сборы, учебные тревоги и форс-мажорные подключения. Ни единой минутки для отдыха и размышлений. Странная сущность, подселившаяся в разум Тимура, никак не проявляла себя. Пилот расслабился и решил, что ему показалось. Стресс, нервное напряжение...

По «ночам» он стал выбирать релаксационные сны, взятые из корабельной базы. Нескончаемый шум дождя на Динкене, сельский домик на берегу земного океана, созерцание лунного кратера. Оператор подсел на барьерный риф у берегов Австралии, полюбил песни китов и медитации в индийских ашрамах.

Баланс восстанавливался.

На подлете к «Анубису» управление истребителем перехватил диспетчер. Формально Тимур должен был пребывать внутри машины до момента стыковки. На всякий случай. Контроль над «возмездием» перехватывался по коду приоритета — простым нажатием кнопки в онлайн-режиме. Теперь он знал, что на внешней стороне цилиндра не было никаких ангаров — только посадочные ячейки установленного образца.

Истребитель принял игольчатую форму, подлетел к техническому люку и завис, погасив инерцию за тысячную долю секунды. Даже не потребовалось манипулировать маневровым движком и боковыми соплами. Люк был маркирован уже знакомыми цифрами — «161». Диспетчер снизил напряжение энергетического щита, сделав барьер проницаемым. Беззвучно раскрылась бронированная диафрагма, открывая взору неглубокую шахту. Подсветка не включалась — стыковка происходила на автомате.

«Возмездие» скользнуло в шахту.

Продолговатый корпус зафиксировали магнитные захваты.

В меню дополненной реальности появилась кнопка выхода, подсвеченная зеленым.

Тимур отрубился.

Краткий миг дезориентации. Потом взгляд начал фокусироваться на потолке и стенах каюты. Неопределенность породила прямые линии, углы, вспыхнувшую световую панель. Яркость была приглушенной, чтобы не напрягать сетчатку пилота.

Уютный полумрак.

Тимур Войтицкий парит в силовом коконе — метр над уровнем пола, не больше. Мышцы расслаблены, руки разведены. Тонкие нити полуорганических кабелей выскальзывают из позвоночных слотов, всасываются в пористое покрытие и бесследно исчезают. Никаких лючков, заглушек, устаревшей механики. Невидимые бригады нанороботов затягивают разъемы кожей, собирая ее из подручных молекул. Оператор ничем не напоминает фрика из прошлого — все вставки и приращения скрыты, оборудование не выставляется напоказ.

Каюта создала мягкий футон, и Войтицкий опустился на него под воздействием слабенькой гравитации, едва достигавшей двадцати процентов от нормы. Словно осенний лист, упавший с клена в парке.

Сейчас главное — не шевелиться.

Иначе взлетишь и унесешься под потолок.