Неожиданная Россия. XX век

В декабре 1918 – марте 1919 эпидемия гриппа-испанки только в Европе убивает минимум 20 миллионов человек. За четыре месяца в два раза больше, чем за четыре года мировой войны! Только в одной Европе десятки миллионов людей без денег, без работы, жратвы, будущего.

После мировой бойни, в условиях самого глубокого всемирного кризиса очень многим на планете единственным и естественным выходом кажется социалистическая революция, такая как в Советской России.

«В расчете на мировую революцию…»

Ещё со времён Маркса, Энгельса и Бакунина идея социалистической революции воспринималась только как мировая, в планетарном масштабе. И пришедшие к власти русские коммунисты (компартию почти поровну составили три элемента – большевистская фракция социал-демократов, левые социалисты-революционеры и анархо-коммунисты) рассматривали свою революцию исключительно в контексте мировой.

"Мы знали, что наша победа будет прочной только тогда, когда наше дело победит весь мир, потому что мы и начали наше дело исключительно в расчете на мировую революцию" – писал В.И. Ленин.

Впрочем, пришедшим к власти большевикам пришлось ждать мировой революции почти год, радуясь, что крупнейшие державы заняты мировой войной и не в состоянии отвлечься на подавление социалистического казуса в Питере и Москве. Заключили "похабный", по словам Ленина, но необходимый Брестский мир. И только в ноябре 1918 грохнула революция в Германии, полетел трон кайзера, и началось…

К весне 1919-го дело, начатое "исключительно в расчете на мировую революцию", обстояло следующим образом. Части Красной Армии, разгоняя отряды белых добровольцев и петлюровцев, стремительно наступают на Запад, на Украину и Юг России. Красными заняты Минск, Киев, Харьков, Полтава. Немецкие и австрийские дивизии, оккупировавшие эти земли по условиям Брестского мира, после революций на родине, стремительно разбегаются, оставляя оружие и боеприпасы многочисленным партизанам. На черноморском побережье немецких оккупантов сменяют французские интервенты. Ими заняты Одесса, Николаев, Севастополь…

Большевики готовятся к схватке с Антантой. На Украине основную ударную группу красных возглавляет балтийский матрос, родом с Полтавы, анархист Павел Дыбенко, год назад разогнавший в бывшей имперской столице Учредительное собрание. Всей Украинской Красной Армией командует меньшевик Владимир Антонов-Овсеенко, арестовывавший в Зимнем временное правительство. (Оба расстреляны в 1938.)

Дыбенко становится командиром «1-й Заднепровской Украинской Светской дивизии». Дивизию составили многотысячные отряды самых известных на Украине партизанских атаманов – Никифора Григорьева и Нестора Махно. Обоим суждено сыграть заметную роли в истории русской революции.

Но если про анархиста Махно известно хоть что-то, то атаман Григорьев, – этот революционный Герострат, – известен только кучке профессиональных историков, но заслуживает большего. Поручик в русско-японскую войну, штабс-капитан на германском фронте, в ноябре 1918-го возглавил в Херсонской губернии петлюровские отряды, воевавшие с немцами, а в декабре уже воевал с Петлюрой, провозгласив себя левым эсером. В феврале 1919 года Григорьев, фактический хозяин огромной территории на правом берегу Днепра, заключил союз с красными. Так, человек с психикой, идеологией и даже внешностью средневекового казачьего гетмана стал красным комбригом и повел наступление на занятую интервентами Одессу.

На левом берегу Днепра к Азовскому морю наступали отряды анархо-коммунистов Махно. Через Перекоп в Крым рвались части под командованием Дыбенко. Политкомиссаром 1-й Заднепровской дивизии стала Александра Коллонтай, дочь русского генерала, близкая соратница Ленина по швейцарской эмиграции и любовница комдива Дыбенко. Женщина необыкновенной красоты, к ней был неравнодушен даже Сталин. (Она умрет своей смертью в марте 1952, ровно за год до смерти Иосифа).

По воспоминаниям современников, Махно и Дыбенко в её присутствии переставали разговаривать матом. А в освобожденном Екатеринославе (теперь уже бывший советский Днепропетровск) Дыбенко и Коллонтай, Нестор Махно и его жена Галина танцевали после красноармейских митингов под звуки любимого махновского вальса "Амурские волны". Наступление продолжалось.

От Одессы до Будапешта и Берлина