Неожиданная Россия. XX век

По-настоящему праздничное и безмятежное настроение в тот день отличает лишь дневники совсем маленьких детей и бывшего русского царя. «Утром сидел полчаса у дантистки… До прогулки готовили подарки для всех и устраивали ёлки… После литургии был отслужен молебен пред Абалакской иконой Божией матери, привезённой накануне из

монастыря в 24 верстах отсюда. Днём работал со снегом» – так Николай Романов опишет последнее Рождество в своей жизни.

По настроению эти рождественские записи в дневнике бывшего императора не сильно отличаются от дневника 10-летней Марии Даевой, дочери преподавателя московской гимназии. Родные ласково звали её Мусей. Хотя в ноябре 1917-го в Москве две недели шли настоящие уличные бои, но хаос и голод ещё не нарыли город, и некоторые родители ещё могли устроить детям праздник со скромными подарками.

«Еще вчера мы украсили елку, а сегодня папа повесил дождь. Какая красивая у нас ёлка! Просто прелесть, – пишет в дневнике девочка Муся, ровно век назад жившая на Садово-Самотёчной улице – Вечером мама и папа зажгли её и позвали нас… Папа и мама подарили мне кружку, на которой нарисованы петухи и куры с цыплятами. И еще книжку “Приключения Тома Сойера” Марка Твена. Мама нам дала по яблоку, по конфетке, немного мёду и по маленькому кусочку шоколада. Очень веселый в этом году был первый день Рождества!»

26–30 декабря / 8-12 января. «Человек с ружьём…»

Как и сегодня, век назад традиционными были праздничные отпуска. Но в той России они приходились на неделю после Рождества.

В короткий рождественский отпуск отправится даже Ленин, всего два месяца назад взявший верховную власть. В декабре вождь социалистической революции подхватил простуду, и решил использовать праздники для короткого отдыха. Вместе с женой и несколькими сопровождающими, он уедет из Петрограда на обычном пригородном поезде. По дороге финский большевик Эйно Рахья переведёт ему разговор двух соседок по вагону, финских крестьянок. Одна из них на вопрос собеседницы, как удалось ей нарубить хвороста в лесу, где ходят вооруженные стражники, ответила: «Раньше бедняк жестоко расплачивался за каждое взятое без спроса полено, а теперь, если встретишь в лесу солдата, то он еще поможет нести вязанку дров. Теперь не надо бояться больше человека с ружьем!»

Вождю советской России эта фраза так понравилась, что он её неоднократно с усмешкой повторял в будущем. Все, кто ещё помнят жизнь в СССР, вспомнят и старый чёрно-белый фильм «Человек с ружьём» – часть его фабулы родилась именно в том рождественском отпуске советского вождя.

Зная же историю следующих после того Рождества месяцев и лет, фраза «Теперь не надо бояться больше человека с ружьем!» покажется скорее чёрным юмором. Переводивший её для Ленина «товарищ Рахья» всего через два месяца будет командовать финской красной гвардией в битве за город Тампере, крупнейшем сражении гражданской войны в Финляндии. Красные финны тогда проиграют наступающими войсками Маннергейма (ещё не маршала, а всего лишь бывшего царского генерала).

Но ровно век назад большая гражданская война ещё только разгоралась по городам и весям бывшей Российской империи. Что особенно удивительно – перед искушением праздничных каникул не устоял в те дни и генерал Деникин, будущий главный противник большевиков. Если Ленин с Крупской проведут праздничный отпуск в популярном до революции санатории Халила на берегу Финского залива (ныне посёлок Сосновый Бор под Выборгом), то генерал Деникин с молодой женой отправится на неделю в станицу Славянская, подальше от генералов и офицеров формирующейся «добровольческой армии» белых.

Впрочем, основная масса населения, судя по воспоминаниям современников, устраивала себе праздничные «каникулы» совсем просто – при помощи алкоголя. Благо, две революции 1917 года, хотя официально и не отменили введённый ещё царём «сухой закон», но превратили его в фикцию. «Полтава три дня пьянствует и громит винные склады» – запишет в дневнике 28 декабря (10 января) Владимир Короленко, популярнейший до революции писатель-«народник».

По соседству с Короленко, в городке Кобеляки приказчик Матвей Бабошко в тот день тоже отметит в дневнике: «Распространились слухи, что в Полтаве идёт бой, участвует артиллерия, и будто бы разгромлен винный склад. Не хватает в городе муки. Ветер и небольшой мороз».

31 декабря – 1 января / 12–13 января. «Кончился этот проклятый год»

Последний день 1917 года по старому календарю выпал на воскресенье, но в той России он не считался праздничным – обычный выходной. «Не холодный день с порывистым ветром… После чая разошлись до наступления нового года» – запишет в дневнике последний русский царь, не утруждая себя рефлексиями о завершении последнего года русской монархии.