Неожиданный удар

Для Уиллоу это страстная любовь, пламя, ревущее в груди. Именно это пламя питает ее, и без него она холодная, онемевшая.

А для меня хоккей – некая версия школьного возлюбленного. Первая любовь, разбившая мне сердце. Но и научившая всему, что мне надо знать о себе. Такая любовь, которая переросла в то, что я всегда буду помнить.

Это воспоминания. Это самые высокие взлеты и самые глубокие падения.

Я никогда не перестану любить хоккей. И буду использовать свой опыт, чтобы обучать других и просто наслаждаться спортом, в который влюбилась, когда была слишком юна, чтобы понимать, во что ввязываюсь.

У некоторых людей не получается и за всю жизнь отыскать такую страсть, как моя, и я не планирую, чтобы это прошло впустую.

Последняя минута игры сливается в один миг. Толпа оглушает, обе ладони, сжимающие мои руки, становятся скользкими от нервного пота.

Лео выносит шайбу из своей зоны, но Тайлер мгновенно оказывается там, останавливает ее и быстро отдает сильный пас новичку с фамилией Маршалл на свитере.

Когда шайба ударяется о его клюшку, он замирает на краткий миг, которого хватает, чтобы заметили только самые внимательные, и бросается к вратарю.

Я задерживаю дыхание, когда он пересекает синюю линию и обходит защитника «Вудменов», выставившего клюшку, чтобы отобрать шайбу. Я до боли сжимаю руку Адама, но не отпускаю. Кажется, просто не могу.

Новичок вертит головой во все стороны и вдруг видит перед собой защитников. Они хотят остановить его любой ценой, и я уверена, что именно об этом он сейчас и думает.

Все мое тело застывает, когда он находит взглядом Тайлера и, не задумываясь, посылает шайбу между двумя игроками «Вудменов» прямо ему на клюшку.

Тайлер не медлит. Он смотрит прямо на группу окруживших его игроков, совершает маневр, достойный всех выигранных им призов и наград, и бьет по шайбе.

Я вскакиваю на ноги, и из меня вырывается крик в ту же секунду, как над сеткой ворот загорается красный свет и Тайлер, подняв руки и клюшку, несется по льду.

Я сквозь слезы смотрю на сетку и вижу ее. Шайба лежит в левом углу.

– Боже мой! – визжит Уиллоу, бросаясь ко мне, а Адам обнимает Купера. – Они это сделали!

Если до этого я думала, что толпа оглушала, то сейчас шум не идет ни в какое сравнение. Кепки, свитеры и флаги, которые лежали на креслах, когда мы пришли, дождем сыпятся с трибун. Пластиковые трещотки сходят с ума, а разместившийся в одной из лож оркестр бьет в барабаны и играет что-то совершенно случайное.

Стоит Уиллоу разжать объятия, как меня подхватывает Адам и прижимает к себе. Он наклоняется и накрывает мои губы захватывающим дух поцелуем со вкусом попкорна и слез, струящихся по моему лицу.

Его руки на моих бедрах, талии, лице – везде, куда он может дотянуться. Мы на адреналине, чистом ликовании, и мне требуется вся сила воли, чтобы отстраниться, пока наша одежда не полетела в стороны.

– Охренеть, – выдыхаю я, недоверчиво качая головой. – Это правда?

«Варриорс» эмоционально обнимаются в центре площадки, их перчатки и шлемы валяются вокруг. Я поднимаю глаза на большой экран и вижу ложу, в которой сидит Грейси и остальная компания.

Оукли крепко обнимает сестру, которая плачет от счастья и гордости. Они размыкают объятия, и Оукли разворачивает Грейси лицом ко льду, где Тайлер поднимает руку, показывая прямо на нее.

Она улыбается ему сквозь слезы и прикладывает ладонь к сердцу, после чего качает головой и показывает на него.

Этот момент заставляет меня посмотреть на Адама, сердце колотится где-то в горле. Я беру его лицо в ладони и тяну вниз, чтобы он еще раз поцеловал меня.

Но прежде чем наши губы соприкасаются, я шепчу:

– Ты единственный, с кем я хотела бы разделить эти впечатления.

Он запускает пальцы в мои локоны и наклоняет мою голову назад.

– Тогда за целую жизнь таких воспоминаний, Суровая Специя.

Эпилог 1. Два месяца спустя. Скарлетт

Купер тянет нас с Адамом за руки по тротуару к своей школе. Его восторг заразителен, он безудержно улыбается своим друзьям и, дождавшись, когда Адам откроет дверь, дергает нас внутрь.

– СП! Смотри, я рисовал эти! – кричит он, показывая на стену у входа, состоящую из разрисованных плиток, которые все вместе изображают горную цепь с высокими, покрытыми снегом вершинами и деревьями у подножия.

– Куп, помнишь, что я говорил про крик в помещении? – посмеивается Адам.

Купер только отмахивается от него и сильнее тянет меня ближе к стене.

– Видно, что мои лучшие. Я знаю.

Выгнув бровь, я наклоняюсь к двум плиткам и хмыкаю себе под нос.

– Да, Купер, они определенно лучшие.

Я мягко пихаю его плечом.

– Это же не сарказм? – вопросительно прищуривается он.

– Не в этот раз, – подмигиваю я.

Большая ладонь ложится мне на спину, и я подаюсь ей навстречу. Глянув через плечо, я вижу, что сзади меня стоит Адам, наблюдая за нами глазами, в которых горит любовь.

За последние несколько месяцев я видела этот взгляд несчетное количество раз и планирую видеть в будущем.