Неожиданный визит

Я по-настоящему поняла это, когда мы зашли пообедать в парковый ресторанчик. Гардеробщик, почтенный пенсионер, жестом указал нам на табличку, висевшую в вестибюле. Кухня уже не работала. Он строго смотрел мимо нас, пока мы совещались, и я заметила, как помрачнела Иоганна, сообразив, что здесь нам не повезло.

— Оденься, — велела я ей и попыталась засунуть ее правую руку в рукав куртки. Тогда Роже обратился к четвертому среди нас, молчавшему до сих пор. Куда бы пошел обедать он, гардеробщик, оказавшись на нашем месте?

— Я? — спросил старик.

Он повернул свое строгое, замкнутое лицо к доверчиво улыбающемуся Роже.

— Куда бы я пошел, чтобы хорошенько пообедать? — переспросил он и подождал, пока Роже кивнет головой. — Я бы пошел домой.

Роже зааплодировал, а старик, не считая нужным обесцвечивать шутку какими-либо добавлениями, выдержал исполненную достоинства паузу, после чего легким шагом скрылся за дверью зала. Прежде чем мы успели опомниться, он вышел оттуда с официантом и передал нас ему, а нашу одежду развесил в гардеробе. Причем куртку Иоганны он предварительно встряхнул, так как я подняла ее с пола. (Я шепнула Роже, что мы не должны остаться в долгу. Он послушался меня, хотя и с легким недоумением.)

Все это я могу объяснить лишь тем, что Роже успевал расположить к себе и установить «режим наибольшего благоприятствования» (безо всякого своекорыстия) прежде, чем у другого человека срабатывала естественная защитная реакция. Роже даже не помышлял о том, что кухню откроют вновь из-за таких незначительных персон, как мы. Однако он ничуть не удивился этому, и мне пришлось намеками подсказать ему, сколь велико свершившееся чудо. Впрочем, Роже оставил их без внимания и стал расспрашивать Иоганну, каким образом, по ее мнению, была поймана рыба, значившаяся в меню, — честно, на удочку? Вероятно. Волнуясь, как всегда, когда от нее требовались природоведческие познания, Иоганна предположила, что указанная в меню рыба пресноводная. Значит, Роже вполне мог ее заказывать.

Роже даже не подозревал, насколько удивительным было безропотное участие Иоганны в нашей прогулке. Обычно она категорически отклоняет приглашение пройтись по свежему воздуху, когда на родителей нападает такая непонятная ей охота. По ее выражениям, это мещанская привычка и пустая трата времени. С некоторых пор слово «мещанский» занимает главнейшее место в ее лексиконе. Она всегда прибегает к этому слову — по чьему наущению, неизвестно, — когда ей нужно что-либо очернить. Мы пробовали ее вразумить, но она успешно отразила любые наши попытки, ибо ни Людвиг, ни я не сумели толком объяснить, что такое «мещанство», поэтому Иоганна упорно продолжает вешать сей ярлык на все, что ей не нравится, как бы далеки ни были друг от друга вещи, поступки или суждения, попадающие под категорию «мещанских».

Словом, я не рассчитывала, что она согласится отправиться со мною и Роже осматривать наши достопримечательности, но все же утром мы зашли к ней, и Иоганна поднялась нам навстречу, немного смущенная беспорядком в своей комнате.

— Меня зовут Роже, — сказал Роже и чинно протянул Иоганне руку.

Иоганна долго соображала, что ответить на наше приглашение. Угрюмо потупившись, она молчала, пока наконец не вспомнила:

— У меня еще уроки не сделаны… по рисованию.

— По рисованию? Разве задают уроки по рисованию? И почему ты их еще не сделала?

Роже положил руку на плечо Иоганны, подвел ее к столу с ворохом бумаг и сказал:

— Покажи-ка, что тебе задано. Сделаешь и пойдешь с нами, да?

— Давай-давай, показывай! — нетерпеливо скомандовала я и выскочила в коридор, где суетился Людвиг со своим молодым коллегой, самым перспективным из трех его ближайших сотрудников, собирая к поездке в Варшаву материалы, которые еще предстояло доработать до отхода их поезда в шестнадцать часов, а оставшегося времени на это уже не хватало. Помочь я им ничем не могла, только помешала бы. Людвиг воспользовался моментом, чтобы чмокнуть меня в щеку — на прощание (если мы до отъезда больше не увидимся) и в благодарность за заботу о его госте.

Вернувшись назад, я застала Роже и Иоганну склоненными над какой-то репродукцией.

— Значит, картина тебе не нравится? — спросил Роже. — Почему бы тебе так и не написать?

Я подсела к ним и взглянула на картину под названием «Космодром», где шестеро молодых космонавтов, все на одно лицо, стояли перед готовой к старту ракетой, среди них две девушки (грациозная брюнетка в летнем платье, рядом такая же блондинка, но в голубом комбинезоне) и четверо юношей (которые мне ничем не запомнились в отличие от считавшихся модными лет тридцать назад четырех кресел, которые украшали собою огромный холл с ослепительно синим воздухом).

— Этого я написать не могу, — выдавила из себя Иоганна.

— Почему?

— Потому что нужно совсем другое. В задании сказано: какой теме посвящена картина «Космодром»? Как раскрывает художник свою тему? В скобках — дать описание картины.