Непал. Винтажный роман

Не знаю, уместна ли такая аналогия, но участники экспедиции собирались на неё так, как солдаты в бой, скорее всего последний. Некрещёные – а это половина команды – перед вылетом в Катманду покрестилась в церкви. Да, и вправду «наступает момент, когда каждый из нас у последней черты вспоминает о Боге…» В Москве восходителей благословил русский батюшка, в Непале – тибетский лама: кто ж знал, какие боги станут покровительствовать отважной дюжине…

Сначала боги дали отличную погоду, что совсем немало. Но даже к моменту нахождения в EBC экспедиция не получила разрешение правительства Непала на восхождение. Наконец – о, радость! – прямо в базовый лагерь прилетел «волшебник в голубом вертолёте». На глазах полутысячи изумлённых альпинистов со всего мира из Ми-8 выскочил замминистра туризма Непала и вручил россиянам разрешение номер один на штурм великой горы. Чиновнику было не жалко важной для восходителей, но не для него бумаги: в успех русских мало кто верил, так хоть деньги получить…

Первая часть маршрута к цели – общая, что на Эверест, что на Лхозце. Наши «толкались» с другими экспедициями, потом оторвались от них и пошли самостоятельно. Намеченный ранее штурмовой отрезок, когда приблизились к нему вплотную, оказался страшен даже для «гималайских тигров». Взвесив шансы, отказались от первоначального плана и решили подниматься на гребень уже изученной вершины Лхоцзе Главная, где погиб Володя, и оттуда искать подход.

А Владимир остался не только в виртуальной памяти: восходители вспомнили и повторили его «индонезийский опыт», разбив палатку пятого лагеря на высоте 8250 метров. Из-за внезапно испортившейся погоды ребята провели в этой палатке, менее чем в двух сотнях метров от вершины, тяжелейшие четверо суток, что спасло им жизнь и стало одним из абсолютных мировых рекордов, поставленных экспедицией. Только лучше б этого рекорда не было.

– Раньше наши все переболели трахеитом, когда кашель и голос пропадает, – вспоминает руководитель восхождения Виктор. – Один участник группы шёл на антибиотиках, другому стало так худо, что решил вернуться. На последнем отрезке у нас кончилась верёвка, а рядом с соседней вершины возвращались японцы. Ожидая своих шерпов, которые несли дополнительные верёвки, мы могли потерять время и погоду, поэтому купили у японской группы триста метров веревки за четыреста долларов, хотя им красная цена – сорок «зелёных». Сложилась интересная ситуация: мы, покупатели верёвок, думали о небесном, а продавцы – исключительно о земном. Вот какой любопытный бизнес встречается в горах!

Мы вышли на штурм в пять тридцать утра. Подъём по «склону» в пятьдесят-шестьдесят градусов иногда переходил просто в отвесную скалу. Там невозможно было работать в перчатках, вбивая, вворачивая крючья в твёрдый, как камень, лёд. И тогда Алексей, шедший первым, снял перчатки и работал на диком ветру «голышом». Чудо: он не обморозил рук, только «сбил» кончики пальцев.

К восьми часам утра на вершине Лхоцзе Средняя собралась первая русская четвёрка и взметнулся наш триколор. Над нами был огромный сугроб в несколько метров, подниматься по нему было крайне опасно – мог «съехать» в любой момент! Но наши сделали и это, чтобы ни одна сволочь не могла потом сказать, что русские на самую-самую маковку всё-таки не поднялись!..

Говорят, что когда меценат, финансово поддержавший экспедицию, увидел фото ребят сразу после спуска в штурмовой лагерь на Южном седле, а позже – видеосъёмку работы на маршруте, он сказал: «Знал бы раньше – не дал бы денег…»

В общем, в Катманду, вместо назначенных ранее торжеств восходителей встретил комендантский час. На улицы высыпало невиданное ранее количество полицейских, которые бились с демонстрантами и, как потом выяснилось, арестовали более шестисот участников непонятных нам протестов.

В российском посольстве ребят, конечно, приняли, посол тепло поздравил, все вместе выпили за победу.

8 июня, закрыв вопрос с неуютной «иглой» на высоте 8414 метров, другие вылетели в Москву.

Глава III Биг фут

Воинская часть непальской армии стояла на границе лесного массива и морены, под ледниками, и располагалась в двух казармах. Гражданская война стихла, её отголоски всё реже докатывались до этой местности – да и то в виде слухов. Солдаты и офицеры вели обычную жизнь: строевая подготовка, стрельба, учебные занятия в классах, спорт, приём пищи, сон…

Спокойным выдался и этот вечер. Небольшой промежуток между окончанием формальных армейских процедур и отбоем во всех армиях называется «свободным временем». Используется оно в большинстве случаев столь же одинаково: кто-то готовится к завтрашнему строевому смотру и приводит в порядок одежду и обувь, другие играют в разрешённые настольные игры, третьи пишут письма домой, четвёртые смотрят телевизор.