Непал. Винтажный роман

В туалет голландец заходить не стал, исполнил малую нужду прямо с крыльца, сел на пол и продолжал бормотать невнятные слова себе под нос. Мне очень хотелось спать, но как бросить спутника? Уйдёт, чего доброго, в лес, а там и вправду какой-нибудь сумасшедший слон… Так мы и сидели: он бормотал, я дремал. Между тем потихоньку начало светать. Не понимая, сон это или явь, я увидел стоящих на поляне трёх райно – носорогов. Просто стоящих и не шевелящихся. Петрус тоже увидел и сказал: «Фантастика!» Резко поднялся, вышел за ограждение вышки и направился к райно. Меня, сонного и с невыветренным хмелем в голове, охватило какое-то фиолетовое отношение к происходящему, и я двинулся за ним. Мы подошли близко к носорогам и, не делая лишних движений, наблюдали за ними. А носороги – на нами.

Потом захрустели ветки – тихо, еле слышно, звуки лишь обозначали движение чего-то мощного – и на поляну вышел дикий слон. Он встал невдалеке от райно. Иногда поднимал хобот и громко шипел. Может, он так прочищает лёгкие? Или выражает своё неудовольствие нашим присутствием? Мне в голову полезли дурацкие загадки из детства: кто сильнее, слон или носорог? Дурацкие потому, что никто не сильнее. Ну как носорог победит слона? Забодает рогом? Ага, а у того бивни подлиннее рога райно и, наверное, не менее острые. А слон носорога? Зацепит хоботом? Попробуй-ка зацепи такую тушу.

Птицы начали просыпаться и покрикивать, обезьяны зашевелились на деревьях. Лёгкий приятный утренний туманчик постепенно рассасывался. Звери неподвижно стояли, Петрус бормотал, я смотрел и разгадывал загадки. Потом райно, как по команде, построились в цепочку и ушли. Покинул поляну и слон. Мы подумывали прилечь, но тут выползли из своей «норки» помятые поляки. Мы начали их подтрунивать, что, мол, вот, проспали звериное утро. И, не сговариваясь, начали плести небылицы о том, какие трюки выделывал животный мир в отсутствие Ежи и Беаты; врали о том, что на поляну прибегал даже тигр! Те с сожалением покачивали головами.

В полдень, как и планировалось, пришла машина, мы забрались в кузов и всю дорогу клевали носом. В лагере позавтракали и под сочное мясо-барбекю с рисом и овощным рагу с удовольствием приняли по стаканчику вискаря со льдом и колой. Петрус, судя по всему, оклемался от погружающих в альтернативную действительность препаратов и вёл себя интеллигентно. Мы раскланялись и пожелали друг другу хорошего дня, я заперся в хижине и остаток светлого времени, а затем и тёмного проспал. Мне снилось, что пришёл Петрус и пытается впарить свои угощения:

– Почему ты отказываешься от «травки», старшие ребята наверняка обучали тебя курить в детстве. Разве в вашей стране не так подростки передают друг другу ценный опыт?

– В нашей стране так, но они учили меня курить не «травку», а обыкновенные папиросы. Ты, видно, и не слышал о папиросах? «Беломорканал», а?

– Не слышал. И предлагали попробовать «колёсики», верно?

– Пить учили. Но не «колёсики», а водку. А таблетки давали родители. От простуды. Вот я с тех пор и курю. Не папиросы – сигареты, но в них тоже обычный табак. И пью «всё что горит»: водку, виски, джин. Ну, и самогонку всякую – вот теперь ракши, аилу. А таблетки нет, таблетки разве что от простуды…

Меня разбудил настойчивый стук в закрытые ставни. Это приехал Дип. На охоту? Да. Работал мотор джипа, в его открытом кузове ярко блестели хорошо начищенные стволы солидных винтовок. Браво смотрелся принц в хорошо сидящей, отутюженной пятнистой форме. И не из приёмника – откуда на непальских частотах взяться такой песне – а в моих ушах зазвучало: «Охота, брат, охота, брат, охота!..»

Мы вновь уселись в джип и погнали в джунгли: Дип как главный победитель слонов, я и Петрус в качестве наблюдателей и два человека, которых называют «пиэйч», от «professional hunter» – профессиональный охотник. Дип сказал, что они имеют большой опыт охоты здесь, в Индии и в Африке.

Я поинтересовался, сколько же слонов застрелили эти пиэйч. Дип ответил, что каждый – не менее тысячи…

Машина привезла нас в хижину, на этот раз одноэтажную и не предназначенную для наблюдений за животным миром. Мы стали одеваться в прочную камуфляжную, как у Дипа, одежду и снаряжаться – ружьями, патронами, ножами, питьём. От ружей я и Петрус отказывались, но Дип настоял: «на всякий случай», и мы вооружились. Пока готовились, а потом шли по джунглям в поисках слоновьих следов, Дип негромко рассказывал:

– Любая охота на слона – это опасность. Слон наверняка будет не один, а в стаде или хотя бы в группе из нескольких особей. Лучше всего отсечь «своего» слона, но это далеко не всегда получается. После выстрела среди животных возникает паника, и куда они побегут, не знает никто. Возможно, выбранный тобой слон не будет убит, а только получит ранение. Тогда берегись! А если и упадёт, то не исключено, что другой серый «каток» понесётся прямо на тебя. Ты будешь сбит и раздавлен, потому что слон в горячке ещё и потопчется по твоему телу.