Непарадный Петербург в очерках дореволюционных писателей

Самая существенная разница между этими двумя типами серых трактиров заключается в том, что последние носят характер местный и потому торгуют неодинаково, а первые, как сборные, центральные, постоянно имеют одну физиономию. В трактирах местных дым стоит коромыслом только по субботам, в праздники, по понедельникам и после запора лавок, а в остальное время — хоть трактир закрывай: никого почти нет; в центральных же трактирах публика собирается с разных мест, постоянно меняется и определённых часов бойкой или тихой торговли нет.

Центральных трактиров для серой публики, как я сказал, до ста, в том числе: на Петербургской стороне зимой 3, летом — 4, на Выборгской — 2, на Васильевском острове — 3 (из них одно недавно стало торговать только до двенадцати часов ночи, вместо двух часов), в Коломне — 1, на Песках — 4, на Невском — 7, на Садовой — 4, на Вознесенском — 7, у всех рынков по одному.

Местных трактиров до двухсот, и все они группируются около фабрик, заводов, рынков, присутственных мест, казённых учреждений и, вообще, в людных населённых пунктах. В одном, например, Апраксином переулке 6 трактиров, около Мучного переулка — 4, Александровского рынка — 7 и т. д. В это число не входят «грязные» трактиры, а также «чистые» трактиры, которых на весь Петербург 8, и «шикарные» трактиры, которых 2. Я не считаю, разумеется, иностранных и фешенебельных ресторанов. Достойно же удивления, что на 644 трактирных заведения Петербурга всего 2 хороших русских трактира и 8 приличных. Процент невелик!

Заканчивая этот тип, я ещё раз подчёркиваю двойственность и тройственность одного и того же буфета старого трактира. Каждый буфет имеет два прилавка: один почище, с полотенцем для утирания губ, а другой без оного — выпивающие утирают рот рукавом или кулаком. В одном за 5 копеек наливают «барину» рюмку ёмкостью примерно 1/300 ведра[126] и наливают из бутылки с этикетом «столовое вино»; в другом за тот же пятак «мужичку» наливают стаканчик ёмкостью 1/200 ведра и наливают из графина. Можно подумать, что эта последняя водка хуже качеством, но если вы посидите в трактире у буфета полчаса, то и увидите, как буфетчик доливает и бутылку, и графин из одной и той же четвертной. Что это — обман или обычай? Но и то, и другое неправильно. С одной стороны, чисто одетая публика переплачивает даром деньги, мечтая, что пьёт столовое вино, а с другой — простой люд получает здесь водку по ценам питейного дома, но в обстановке более благоприятствующей спаиванию.

Такое «деление» буфета должно быть безусловно уничтожено, и вместе с тем уничтожится наполовину кабацкий характер серых трактиров.

10–11

К трактирам «грязным» относятся трактиры: чернорабочие, извозчичьи, постоялые дворы, чайные, закусочные, народные столовые и прямо кабаки.

Более безобразную картину, чем все эти «заведения» в праздничный день и понедельник, трудно себе представить. Здесь уже дело идёт не только о безобразии самих заведений, но всей окрестной местности, улицы и околотка. Не только жить в том доме, где помещается заведение, невозможно, но и на той улице не приведи Господи! Довольно посмотреть на картину, когда заведение закрывается. С криком, шумом, песнями, руганью, проклятиями вываливается из дверей ватага оборванцев, пропойцев, бродяжек, чернорабочих, — и все пьяные, безобразные, потерявшие человеческий облик, отравленные, одурманенные, очумелые… Они ничего не видят и знать не хотят; лезут, ломятся, напрашиваются на скандал, драку. Одни еле держатся, другие сваливаются и ползут на четвереньках, третьи совсем отдыхают на панели, четвертые ломятся обратно в закрытое заведение и подымают шум, пятые вступают в драку и устраивают побоище…

Горе прохожему, попавшему в это время на панель. Хорошо, если его только толкнут, оплюют, а то изобьют и замешают в скандал, если не ограбят… Проследите «Дневник приключений» и вы увидите, что большая половина грабежей, побоищ, увечий совершаются именно в грязных трактирах или на улице, туг же у дверей. Наш чернорабочий-ломовик и в трезвом состоянии груб, а напившись, он делается настоящим зверем… За два дня моего интервью в грязном трактире на Лиговке, был грабёж, в трактире на Песках — тоже грабёж; вернувшийся из трактира «муж» избил до смерти жену; около трактира, в Измайловском полку, упившиеся мастеровые устроили битву с переломом рёбер и т. д. и т. д. И это повторяется постоянно, из года в год.

В грязных трактирах находят приют и пристанище все воры и громилы Петербурга. Без этих трактиров не обходится буквально ни одно преступление громил; в трактирах они сговариваются па преступление, решают и составляют планы, производят делёж, сбывают плоды преступления и тут же, при несогласии, производят побоища с ножами в руках…