Непереводимое в переводе

.Сокращения, употребленные автором автоматически вследствие общепринятого узуса, не скрывающие в себе никаких подтекстов и дополнительной информации или колорита, представляли бы для читателя перевода ненуж­ное затруднение и, на наш взгляд, во многих случаях были бы более приемлемы в расшифрованной форме.

8. Не мешает также иметь в виду, что сокращения «стареют», как и реалии и термины. Однако реалии и термины, устарев, сохраняются в языке, превращаясь иногда в «редкие слова» и оставаясь полнозначными эле­ментами местного или исторического колорита, в то вре­мя как аббревиатуры выходят из употребления вообще; а если некоторые где-нибудь и употребляются, то оста-

327

ются элементом своеобразной экзотики и обычно нужда­ются в пояснении или расшифровке и для читателей ори­гинала.

В заключение напомним еще раз, что аббревиатуры не характерны для художественной литературы. Ближе к ней по духу некоторые сокращения, приобретшие обще­языковое значение и, с другой стороны, случаи обыгры­вания — пародийного, каламбурного употребления. В большинстве своем, однако, они в отношении приемов перевода слабо отличаются от терминов, используемых для речевых характеристик, для создания местного и «со­циального» колорита, атмосферы, достоверности. Исходя из функций этих лексических единиц в художественном тексте, переводчик должен передать их доступными для ПЯ средствами, не навязывая своему читателю никаких абракадабр вместо абрревиатур.

Глава 10

ВНЕЯЗЫКОВЫЕ ЭЛЕМЕНТЫ

Переводчик не был бы творцом, если б он ограничился текстом и не оживил бы в своем воображении то, что автор ви­дел в свое время. Именно от авторского видения и идет переводчик. Слова тек­ста служат для проникновения в худо­жественную действительность, за кото­рой переводчик должен видеть опосред­ствованную подлинником живую жизнь.

Г. Гачечиладзе '

«..Чтобы переводить с иностранного языка, — пишет Ж. Мунен, — нужны две предпосылки, из которых каж­дая необходима, а одной недостаточно: выучить этот ино­странный язык и изучить (систематически) этнографию коллектива (communaute), пользующегося этим языком. Не может быть полноценного перевода, если не удовле-

¹ Гачечиладзе,    Г. Художественный  перевод    и  литературные взаимосвязи. М.: Сов. писатель, 1972, с. 124.

328

творены оба условия»'. Если эти два условия или, может быть, две стороны перевода — лингвистическая и этногра­фическая— равны по своему значению, то настоящая глава должна по справедливости включить половину на­шего материала; наряду со всем написанным выше, ка­сающимся словесной оболочки повествования, также и весь отраженный в литературе мир и, венец творения, че­ловека — его культуру и быт, настоящее, прошедшее и даже будущее земли, на которой он живет, его страну, город, улицу, его семью и рабочее место, все созданные человеческим гением науки и искусства (в частности, ли­тературу), дикую, первозданную природу и ту, которую он преобразил и приспособил для своего удобства, повсе­дневное поведение, идеологию и образ мышления homo sapiens — одним словом, все что окружает и будет окру­жать нас на нашей планете, а в будущем — и на других. Многовато для одной главы... В этих рамках на десяти-пятнадцати страницах, которыми бы следовало ограни­читься, не уместилось бы даже голое перечисление вопро­сов и тем.

Три обстоятельства помогут нам, вопреки Козьме Пруткову, объять необъятное. Это, во-первых, все сказанное уже о внеязыковой действительности, мысль о значении которой для перевода красной нитью проходит через всю нашу работу, составляя главный ее стержень: реалии и советизмы, эти лексические вехи колорита — «зримая часть» фона, на котором развертывается дейст­вие и из которого вырастает любое художественное про­изведение; с фоном связаны коннотативные значения (в частности, национальный и исторический колорит) и дру­гих объектов — имен собственных, фразеологизмов, обра­щений и т. д. Так что читатель уже получил некоторое представление о важности для переводчика фоновых зна­ний, знания тех деталей живой действительности, которая составляет реальную основу оригинального текста.

Во-вторых, сравнительно недавно на стыке язы­кознания со всеми остальными науками в недрах совет­ской лингводидактики родилась новая наука — «лингво-страноведеиие», имеющая целью облегчить усвоение уча­щимися (русского) языка путем их ознакомления с жиз-

¹ Mounin Q. Les problemes theoriques de la traduction. Paris, 1963, p. 236. В главе, посвященной значению этнографии в переводе, ав­тор сетует, что в теории перевода не уделяют внимания этому важ­нейшему аспекту переводческого мастерства.

329

нью и культурой народа — носителя этого языка. Без этих знаний, при получении одной лишь словесной информа­ции, изучающий язык будет в соответствующие чисто языковые формы вкладывать свое содержание, накоплен­ное в сфере другого языкового опыта, искажая, таким об­разом, и изучаемый язык.