Непереводимое в переводе

в) Освоением мы называем адаптацию иноязычной реалии, т. е. придание ей на основе иноязычного материала обличил родного слова: рус. пирожок, рубль, ватник перешли в болгарский язык как пирожка или перушка, рубла, ватенка; пол. p?czek — рус. пончик — болг. поничка; нем. Walkure превратилась в рус. валькирию; фр. concierge в жен. р. — рус. консьержка и т. д. Этот прием нужно, однако, оговорить в том смысле, что тут реалия не только меняет свою форму, но обычно теряет и часть семантического содержания: между рус. пирожок и болг. перушка разница не только в плане выражения, но и в плане содержания.

г) Семантическим неологизмом мы назовем условно новое слово или словосочетание, «сочиненное» переводчиком и позволяющее передать смысловое содержание реалии. От кальки его отличает отсутствие этимологической связи с оригинальным словом. Для болгарина, например, «игра в поддавки» — пустой звук; поэтому, когда во фразе «Это он, стало быть, с нами хотел

'Шанский   Н.    М.    Лексикология современного русского языка. М.: Просвещение, 1972, с. НО.

4-747                                                                                                              89

в шашки-поддавки сыграть» реалия переведена несуществующей игрой «к о и т о г у б и, п е ч е л и» (кто проиграл— выиграл), мы считаем, что переводчик хорошо справился со своей задачей. И еще один пример: нужно было перевести на болгарский «прорубные деньги» — на- " лог на проруби (историческая реалия)—не существующее и не существовавшее в болгарском быту понятие (у болгар нет и слова «прорубь»); контекст мог подсказать читателю, о чем идет речь, однако надо было сохранить и исторический колорит, «правдоподобность» такого налога. И переводчик, по подобию названий, существовавших в былые времена болгарских податей и налогов — «тревнина», «димнина», «мостнина» и др., сочинил новое слово, понятное и естественное для читателя перевода — ледосечнина.

Нужно сказать, что прием перевода реалий неологизмами наименее употребителен; причина достаточно очевидна: творцом языка является народ и очень редко — отдельный автор.

2. Приблизительный перевод реалий применяется, судя по собранному нами материалу, чаще, чем любой другой прием. Обычно этим путем удается, хотя часто и не очень точно, передать предметное содержание реалии, но колорит почти всегда теряется, так как происходит замена ожидаемого коннотативного эквивалента (его, разумеется, быть не может) нейтральным по стилю, т. е. словом или сочетанием с нулевой коннотацией. Возможны несколько случаев.

а) Принцип родо-видовой замены позволяет передать (приблизительно) содержание реалии единицей с более широким (очень редко — более узким) значением, подставляя родовое понятие вместо видового. По сути дела, заменяя вид родом, более частное более общим, переводчик прибегает к известному в теории перевода приему генерализации. Так, в переводе предложений: «..Я же предпочитаю сухое вино или боржоми»¹ (разрядка наша — авт.] или «..попрошу чего-нибудь по-_мягче — нарзану или же лимонаду»² (разрядка наша — авт.), переводчики отказались от транскрипции и правильно заменили и нарзан и боржоми родовым понятием «минеральная вода» — в данном контексте разница

'ПарновЕ. И.   Ларец   Марии   Медичи.   М.:<   Детская   лит-ра,

1972, с. 318. ²3ощенко    М.   Рассказы. М.: Худож. лит., 1974, с. 86.

90

мало чувствительна. По тому же принципу, при определенных предпосылках, можно переводить реалии изба, хата, сакля, коттедж и др. «домом», «черевики и чувяки, царвулы и лапти — «обувью», ямщика и кэбмена — «возницей»; названия болгарских игр табла и дама могут появиться в русском переводе как «игры» или «настольные игры», а в немецком — как Brettspiele, большинство культовых зданий — и церковь, и пагоду, и кирку, и мечеть, и синагогу — можно назвать, опять-таки если позволяет контекст, «храмом».