Непереводимое в переводе

В последнем случае вопрос о выборе средств перевода ставится приблизительно так: 1) копейка как яркая реа­лия подлежит транскрипции, но 2) транскрибировать яв­но нельзя, поскольку таким путем не передать контексту­ального значения — получилось бы значительное смеще­ние смысла; 3) утратив конкретность обозначения и ма­териальное покрытие, копейка сохранила тем не менее отблеск «русскости», который, несмотря на возможность аналогичной ситуации — бедственное положение старого человека — в любой, нерусской действительности, не поз-

¹ Куприн А. И. Собр. соч. в 9-ти томах. Т. 2, с. 377.

169

воляет употреблять ее (транскрибировать) в тексте, свя­занном с французским, греческим или испанским бытом; а раз, с одной стороны, транскрипция недопустима, и, с другой, невозможность передачи колорита при переводе не грозит особенным искажением подлинника, где этот колорит уже в значительной мере «поблек», 4) перево­дить нужно такими средствами, которые доведут до чита­теля смысловое содержание, не придавая, однако, кон­тексту не свойственной ему окраски.

Одним из таких именно естественных, обобщающих средств перевода является замена денежной единицы функциональным аналогом — главным обра­зом, названиями денег второй группы, существующими, вероятно, в любом языке.

Однако при этом необходима очень существенная ого­ворка: удобство такой замены отнюдь не значит, что лю­бую реалию, употребленную в переносном смысле, можно заменить в переводе любой единицей из денег-нереалий. Каждое из этих слов-замен отличается собственным «нравом»: одни обладают очень широкой сочетаемо­стью (грош, пара), другие, напротив, употребляются чуть не исключительно во фразеологии (обол, алтын). Кроме того, выбор «монеты» зависит и от ПЯ; например, в немецком языке даже не вышедшие из употребления единицы иногда используются в более нейтральном стиле.

Если такой прием окажется неудобным, то можно по­думать и о переводе другими нейтральными средствами, в первую очередь, заменой родовым понятием: «деньги», «сумма», при более широком обобщении смысла — «мно­го», «мало», или, наконец, даже опустив трудно поддаю­щуюся переводу валюту: в сравнении «все равно, что най­ти сто тысяч рублей» рубли можно безболезненно опу­стить.

Но вернемся к копеечкам в примере из А. И. Куприна. Как лексическая единица копейка сохраняет свое основ­ное значение, продолжая оставаться элементом денежной системы СССР. Этим и можно объяснить, почему эпизо­дическое нарушение связи с референтом при употребле­нии ее в переносном значении не приводит к потере на­циональной окраски. Поэтому едва ли можно считать удачным введение в русский перевод новеллы анг­лийского автора из африканской действитель­ности выражения «станет в копеечку» (Дж. Б. Шоу. Но­веллы) . Это почти так же плохо, как употребление бол­гарских реалий-денег для неболгарской действительно­го

сти в рассказе о том, как кто-то в Москве покупал грейпфрут на 39 стотинок, или в телепередаче о 100-ле-вовом заработке жителей фавел Рио-де-Жанейро (при­меры аутентичны).

6. В особый раздел нашей предметной классифика­ции были выделены денежные единицы и едини­цы-меры, отличающиеся от остальных реалий этого рода главным образом стилевой окраской. С точки зрения стро­го предметного деления, такое обособление по стилисти­ческому показателю неправомерно, поскольку принад­лежность к сниженным стилям речи в общем не меняет их предметной отнесенности:.целковый=\ рублю, англ. dime=10 центам, Groschen австр. = 1/100 шиллинга, а нем. =10 пфеннигам; nickel в ам. жаргоне = 5 центам, а nickel в англ. = 1 фунту стерлингов и т. д. Однако некото­рые особенности этих единиц и, в частности, осложнения, которые создает их перевод, требуют самостоятельного и более тщательного рассмотрения.

Основным признаком, по которому пятак или крас­ненькая, nickel или dime, sou или ecu отличаются от своих современных «нормативных» синонимов, остается их принадлежность к иному стилю (разговор­ный, просторечие, диалект, жаргон). Если сопоставить «пять рублей» — синенькая — пятерка или «пять санти­мов»— sou или «доллар» — buck, учитывая их стилисти­ческие (и иные) расхождения, то нетрудно увидеть, как много теряет перевод, когда все сплошь передается офи­циальным наименованием соответствующей денежной единицы.

Различаются эти реалии и в историческом аспекте. Среди стилистически окрашенных единиц намечаются две группы: устаревшие и даже старинные единицы, такие как рус. алтын, четвертной, катерника, радужная, и употребляемые в современной речи — пятак, гривенник, трешка, двушка, полтинник. Многие из второй группы, о которых уже шла речь, лишились стоимостного значения и не употребляются в настоящее время как реалии; дру­гие, сравнительно недавно живые, вышли из употребле­ния (пятнашка= 15 коп.).