Неписанная любовь (ЛП)

— В юном возрасте у меня сложилось неправильное представление об отношениях. Что если я стану таким, каким, по моему мнению, меня хотят видеть люди, то они никогда не захотят меня бросить.

Моя нижняя губа подрагивает, и я прикусываю ее, чтобы скрыть, как сильно его слова меня задели. Было ли все это на самом деле, или человек, который привлек мое внимание в старших классах и заслужил звание «Лучшая улыбка», всегда притворялся только потому, что не хотел, чтобы его снова бросили?

Мысль об этом заставляет мое сердце чувствовать себя так, будто кто-то проткнул его тысячью иголок.

Он продолжает:

— Я как только мог угождал людям, но это не было похоже на жертву, потому что у меня было то, чего я, как мне казалось, хотел. Семья. Друзья. Безопасность, — его верхняя губа кривится. — Переезд на озеро Вистерия дал мне возможность переосмыслить себя, и в процессе убедить себя, что счастлив.

— Но это не так.

— Нет, но я обманом заставил себя поверить в это.

— Зачем?

— Потому что не хотел давать тете и дяде повод бросить меня.

Мой подбородок дрожит.

Он отводит взгляд.

— Я говорю тебе это не для того, чтобы ты пожалела меня.

Я не жалею его. У меня сердце разрывается от осознания, что он боролся с этим в столь юном возрасте. Зная, как сильно это влияет на него все эти годы спустя.

Между его бровями появляется морщинка от того, как сильно он хмурится.

— Подобный образ мыслей повлиял на многие мои отношения, включая отношения с бывшей женой.

У меня в животе завязывается узел ужаса.

— У меня и до нее были проблемы с доверием, но она только усугубила их.

Я потеряла дар речи.

— А потом она случайно забеременела, хотя обещала мне, что принимает противозачаточные средства.

Дышать становится непосильной задачей, а легкие горят так, будто я только что вдохнула ведро воды. Я сжимаю губы и сижу молча, пока он делает еще несколько вдохов.

Его смех грубый и горький.

— Я и так был не в себе, но это усугубило ситуацию в десять раз, — он делает паузу, прежде чем снова заговорить. — Но, несмотря на неожиданность, я чувствовал себя… счастливым.

Он смотрит сквозь меня, явно погрузившись в воспоминания из прошлого.

— Мне было двадцать два года, и я был чертовски напуган. Меня не ждало шикарное будущее в университете Лиги Плюща, как Джулиана и Далию, и меня это вполне устраивало, потому что я вообще никогда не подавал документы в университет, но у меня все еще были мечты. Небольших зарплат, которые я получал, работая в строительной компании моего дяди, было достаточно, когда я беспокоился только о себе, но все изменилось после того положительного теста.

— Ты хотел стать отцом?

— Раньше я не задумывался об этом, но как только Хиллари сообщила мне эту новость, я понял, как сильно этого хочу. Беременность, конечно, незапланированная, но для меня это не имело значения, потому что с того момента, как я услышал биение сердца, я знал, что Нико навсегда изменит мою жизнь, и оказался прав.

— Это точно, — я не могу сдержать улыбку.

Он пытается тоже улыбнуться, но безуспешно.

— Хиллари, похоже, тоже была рада стать матерью, но со временем я понял, что ее причины отличаются от моих.

По моему позвоночнику пробегает жуткий холодок.

— Что ты имеешь в виду?

— До того как она забеременела, между нами были… напряженные отношения.

Шок лишает меня способности говорить, поэтому я смотрю ему в лицо и жду, когда он продолжит.

— Мы уже дважды расставались — оба раза по ее желанию, — так что наши отношения не были прочными и готовыми к следующему шагу. Если уж на то пошло, то это я сомневался в том, что у нас получится что-то долгосрочное.

— Ты думаешь…

— Что она забеременела специально?

Я киваю.

— У меня были подозрения, но я никогда их не высказывал, потому что мне казалось, что это того не стоит. Что сделано, то сделано, и благодаря этому у меня есть Нико, так что злиться на нее было лицемерно, когда я был так чертовски рад.

— Ты не посчитал нужным выяснить, не обманула ли тебя мать твоего ребенка?

Он пожимает плечами, но я могу сказать, что эта мысль беспокоит его, хочет он это признавать или нет.

— Она сказала, что забыла принимать таблетки в течение нескольких дней, и я поверил ей на слово, — он качает головой. — Ошибка номер один, но неважно. Мы собирались стать родителями, независимо от того, обдумала она свой выбор или нет.

— Но почему ты женился на ней?

Он скорчил гримасу.

— Что? — спрашиваю я.

Румянец ползет по его шее и заливает щеки.

— Ее родители настояли.

— В каком веке они родились?

— В том, где они отреклись бы от нее и уничтожили ее трастовый фонд, если бы я не сделал то, что они хотели. Это не была огромная сумма денег, но ее было достаточно, чтобы больше финансово от них не зависеть.

— А как же строительная компания твоего дяди? — я забыла, как она называлась до того, как Джулиан переименовал ее в «Lopez Luxury».

— Моя тетя боролась с депрессией после внезапной смерти дяди, а Джулиан пытался помочь ей и управлять целой компанией в двадцать лет, не имея почти никакого опыта. Я помогал, как мог, но бизнес шел ко дну.

— Звучит как кошмар.