Непобедимый. Жизнь и сражения Александра Суворова

Флот наш пошел из Балтики в Средиземное море под водительством графа Алексея Орлова и адмирала А. Г. Спиридова, проник в Эгейское море и в ночь на 26 июня 1770 г. в бухте Чесма сжег огромный военный флот султана. Весть об этом, подобно раскату грома, прокатилась по столицам Европы. Не успели там прийти в себя от этого известия, как новое потрясло и политиков, и военных: 17-тысячная армия графа П. А. Румянцева 21 июля (старый стиль) на берегу реки Кагул наголову разгромила 150-тысячную армию великого визиря Халил-бея. Потери турок составили 20 тысяч человек, вся артиллерия и обозы, русским же победа стоила жизни 914 человек[218]. Русская армия вышла к берегам Дуная. Военная мощь России стала для всех в Европе очевидна. И масштаб войны, и слава военная были здесь многократно больше, чем в Польше. Вот почему Суворова так влекло сюда все эти годы. На счастье его, война с турками затянулась до невозможности, и вот теперь он, вверив свое тело и судьбу резвости почтовых троек, спешил на юг, в Бухарест, в штаб Румянцева за новым назначением и за новой славой.

В три недели пересек он Россию с севера на юг, преодолел степи Молдавии и поля Валахии и прибыл в Бухарест, в штаб фельдмаршала графа Румянцева. Там получил назначение в «дивизию»[219] графа И. П. Салтыкова, сына победителя при Кунерсдорфе. «Командующий оным, – вспоминал А. В. Суворов, – генерал граф Иван Петрович Салтыков поручил мне отряд войск на реке Аржише, против черты Туртукая»[220]. Полководцем сиятельный граф не был, да фельдмаршалу в них и не было тогда особой нужды: во-первых, он сам был полководец хоть куда и, заметим, один из величайших в свое время, да и вообще в истории России. А во-вторых, в армии нашей на берегах Дуная собрались в ту пору генералы опытные, а некоторые, как О. фон Вейсман, и просто первоклассные. Выделялись среди них князь Н. В. Репнин, тот самый, что ранее был послом в Речи Посполитой, а также Г. А. Потемкин-Таврический, еще не знавший, какая высокая судьба ему предстоит. Был и Н. М. Каменский, подававший определенные надежды. И тут еще приехал Суворов, уже составивший себе очень хорошую репутацию в Польше. Поэтому обстоятельство, что граф И. П. Салтыков – офицер храбрый, но не более того, Румянцева не смущало, главное было в другом: он не был опасным подчиненным, могущим уменьшить блеск славы своего командующего. Неплохой администратор, он шел по жизни легко, не прилагая больших усилий к карьере. Благосклонная судьба сама вела его за руку: знатный род и богатство позволяли ему вести жизнь большого барина, громкое имя отца и придворная сметливость, соединенная со знанием жизни и большого света, прокладывали ему дорогу к почестям и чинам. Не одержав за всю карьеру ни одной громкой победы, не выиграв ни одной войны, 15 декабря 1796 г. по одному капризу императора Павла I стал он генерал-фельдмаршалом российской армии. Вот под каким славным начальником оказался наш герой.

Фельдмаршал граф Румянцев собирался с армией перейти Дунай, ему предписано было идти вглубь Болгарии, на Шумлу, ставку великого визиря. Для беспрепятственности операции надо было обезопасить себя от возможных атак турецких гарнизонов, заполнявших болгарские городки и крепости по правому берегу Дуная. Вот почему Салтыков тотчас по прибытии отправил Суворова в Негоешти, приказав принять в команду находящийся там отряд и совершить поиск, иначе – рейд на болгарский берег: разорить турецкий опорный пункт в Туртукае.

5 мая 1773 г. наш герой прибыл в Негоешти, о чем и рапортовал своему начальнику[221] 6 мая, а на следующий день начал подготовку к рейду через Дунай[222]. За сутки преодолев все препоны, он приготовил и свой отряд, и собранные суда, и лодки и в ночь с 8 на 9 мая выступил к устью Аржиша, где ждали его плавсредства. Но на середине пути, идя скрытным маршем, Суворов наткнулся на значительный турецкий отряд из Туртукая, этой же ночью переправившийся на валашский берег и совершавший аналогичный рейд. О произошедшем далее наш герой вспоминал так:

«…на рассвете были мы окружены турецкой конницею, вконец ее разбили и прогнали за Дунай; с пленными был их командующий паша»[223].

На самом деле, как видно из рапорта Суворова, паша оставался в Туртукае, а пленены были его помощник в звании бин-баши[224] и два аги[225], убито от 50 до 100 неприятелей. Силы противника он сам оценивал в 600 кавалеристов и 400 пехотинцев. По сообщению пленных, в Туртукае было до 4000 войска[226].

В рапорте о первом успехе, отправленном тут же Салтыкову, Суворов так резюмировал то, что ему теперь предстояло:

«Тяжело – пехота у них пополам. Мы начнем в сию ночь и может быть переменим диспозицию»[227].