Непобежденные

Немецкий офицер достал карту. Дорога в лес – партизанская, к лагерю и дальше, к Болве.

Коротков поднял руку. Резко бросил вниз. Астахов что есть мочи рванул веревку.

Полыхнуло рыжим, будто солнце свалилось с неба, и – рев, утробный, пронизанный свистом осколков. Черные клубы дыма росли, кучерявясь, выше и выше, а снизу, пронзая эту кучерявую безликую голову, взмывали космы земли.

Ударили пулеметы, друг перед дружкой затараторили очереди автоматов, ахали винтовочные выстрелы.

– Отходим! За Болву! – приказал Коротков.

Немцы палили во все стороны, а лес умолк.

Замыкающая колонну рота останавливала бегущих.

Командиры погибли: батальона, роты, несколько взводных.

На деревьях – ошметки шинелей, кровоточащие куски мяса.

Сколько солдат попало под взрыв – пока еще не понятно. Толпа, пораженная ужасом, кинулась на дорогу к Думлову, и тут снова ударил пулемет, посыпались автоматные очереди.

Бегущие метнулись на старую дорогу к Мосеевке.

– Домой отходим кружным путем! – приказал своим партизанам Герасим Семенович. – Упаси Господи привести за собой немцев в Думлово.

Через день разведчики побывали в Мосеевке. Немцы увезли в Людиново семнадцать подвод убитых и раненых.

Впрочем, убитых подсчитать партизанам было трудно. На деревья у перекрестка и у храброго сил не было глаза поднять.

– Свое получили, – сказал партизанам Золотухин.

СС и русские мальчики

Повторить поход за партизанскими головами немцы решили, во-первых, подготовившись, во-вторых, силами специалистов.

Фронт стоял всего в восемнадцати километрах от Людинова. В районе деревни Гавриловки занимала позиции 323-я дивизия генерала Гарцева, город Киров обороняла 330-я дивизия под командованием полковника Соколова.

Особый отряд Красной армии майора Гамоги выбил немцев из деревень Большие и Малые Желтоухи. Перемещались по немецким тылам отряды НКВД Брянцева – будущего писателя, Орлова, Шестакова.

Главное, армия и партизаны держали семикилометровый проход возле Кирова. У немцев не было сил залатать брешь. В эту брешь Володя Коротков провел обозы с продовольствием и семьсот человек, готовых сражаться в рядах Красной армии. Мобилизацию, а заодно и спасение от угона в Германию партизаны провели в деревнях и селах Людиновского и Дятьковского районов. Вся эта территория была под немцами. Но хозяевами в деревнях оставались сами жители. Правда, наведывались мародеры, но для иных любителей деревенского масла, курочек и телятинки такие походы заканчивались гибелью.

В десяти километрах от Людинова, под Колчином, в одной деревне власть оставалась у председателя колхоза, степенного человека Алексея Илюшина. В другой деревне вел хозяйство и саму жизнь направлял председатель колхоза великан Бабурин.

Народ не одинок, когда у него есть голова. Бабурина слушали, на Бабурина надеялись. А он не долго думая наказал народу собрать брошенное вояками оружие и сколотил отрядец из двадцати мужиков, пожилых и молодых, не пригодившихся фронту.

Некие мародеры обрадовались ухоженной деревеньке, но их положили до единого, трупы в лесу похоронили. Были немцы, не стало немцев. Записали их, должно быть, в «без вести пропавшие».

В партизана Бабурин не играл. Тайников в лесу не закладывал. За одну свою деревеньку держал ответ. Ни перед Сталиным, ни перед Родиной – перед бабами колхоза, перед детишками. Перед мужиками тоже, конечно. Придут с войны, с председателя спросят за жизнь семейства.

У Алексея Илюшина и жены его Варвары тоже был свой отрядец. Мародеров и полицаев убивали, а вот серьезной силе сопротивления не оказывали. Покорностью врага смиряли.

Иное дело – председатель манинского сельпо Федор Павлович Горчаков. Этот не поленился заложить в лесу несколько схронов с хлебом – урожай 41-го года был невиданный. Землянки тоже построил, мало ли?

Немцы, не имея сил для уничтожения партизан, снова затеяли вербовку мужчин и женщин для работ в Германии.

Великие добрые дела – наказуемы. На смерть шла Клавдия Антоновна Азарова, спасая от угона в Неметчину молодую поросль Людиновской земли.

Клавдия Антоновна выкрала картотеку, и ночами вдвоем с Олимпиадой переписали сотни историй болезни, помечая задним числом обнаруженную заразу.

Врачи Соболев и Евтеенко подписывали справки о туберкулезе, о венерических заболеваниях.

Связи с отрядом у Щуки не было. Афанасия Посылкина немцы искали, за его голову полагалась награда.

Но Клавдия Антоновна и без приказа знала, что ей надо делать.

Ради совести своей.

Золотухин отозвал связников в лес, за Болву, пока она не вскрылась. Отряд поменял дислокацию, и Коротков просил Герасима Семеновича Зайцева выделить несколько человек, встретить Посылкина и всю его группу разведчиков.

На задание староста Думлова отправил пятерых ребят. Всем по 15–16 лет: Костю Низовского, Гришу Юдина, Ивана Рогачева, Сережу Жижикина, Сережу Черняева. Встретить, провести через реку – простое дело!

Но на войне – всё былина.

Ребята дождались Афанасия Ильича, привели на станцию Куява. Станция брошенная, но есть печка. Печку затопили, чтоб зубами не стучать, пока собираются разведчики.