Непобежденный

— Так было всегда, Макрон. Просто для нас это стало более очевидно, когда мы стали командирами.

— Лучше бы я рядовым остался тогда. Просто исполнял бы свой долг и старался хорошо служить Риму. Тогда и жизнь была бы проще.

— Нет, так только кажется. Кроме того, ты прирожденный центурион, и Риму больше пользы в том, что тебе дали это звание. Риму, армии и всем тем, кем ты командуешь. Ты им всем нужен. Как и мне. Для меня было бы немыслимо идти в бой без тебя.

Макрон покачал головой и смущенно усмехнулся.

— К черту все это. Ты и без меня прекрасно справлялся, и со мной.

— С тобой — лучше, поверь мне, — ответил Катон.

Они дошли до края шахты, ведущей в контрподкоп. Здесь стояли двое гвардейцев, качая воздух большими мехами. Вниз уходил кожаный шланг, по которому свежий воздух шел в шахту, чтобы работающим там было чем дышать и чтобы светильники не погасли. Рядом соорудили рычажный кран, и из глубины поднялась корзина с землей. Ее отвели в сторону и высыпали на тележку, которую затем укатили к валу, чтобы укрепить землей и камнями тыльную часть стены. Центурион Петиллий, только что вылезший из шахты по лестнице, стирал пот со лба шейной повязкой. Даже грязный и потный, он выглядел симпатичным и победно улыбнулся префекту, когда Катон и Макрон подошли ближе.

— Как дела в тоннеле?

Петиллий принялся завязывать повязку.

— Насколько я могу посчитать, мы миновали надвратную башню и внешний ров еще на двадцать футов, где-то так. Наград за скорость работы нам не видать, но мы точно перехватим их подкоп прежде, чем они приблизятся к стене. Это может случиться в любой момент.

— Тогда надо приготовиться. Макрон, запиши. Пусть поблизости будет наготове половина центурии. Как только обнаружим противника, они спускаются в тоннель.

— Есть, командир, — ответил Макрон, доставая из сумки на боку восковую табличку и стилос и сразу же записывая приказ.

— А теперь повеселимся, — мрачно пробормотал Катон, вставая на лестницу и начиная спускаться в шахту. И сразу ощутил груз тревоги, лишь подумав о тесном тоннеле впереди. В том, чтобы спускаться сюда, не было особой нужды, но было важно показать подчиненным, что он переносит те же тяготы, что и они. Но это тесное пространство наполняло его сердце смертельным ужасом при мысли, что тоннель обвалится и похоронит его заживо. Несмотря на то что контрподкоп вели со всей тщательностью, ставя крепь даже чаще, чем необходимо, каждый раз, проверяя ход работ, Катон ждал, что тоннель может обвалиться в любой момент. «Это иррационально», — сказал он себе. Поэтому он обязан победить страх ради здравого смысла и чтобы доказать себе, что он способен преодолеть это.

Ему пришлось остановиться на полпути, когда мимо него опустилась пустая корзина за следующей порцией земли, которую надо было вытащить на поверхность. Глядя вниз, он увидел тускло освещенное пространство тоннеля в нижней части шахты. Там стояли двое гвардейцев, дожидаясь, когда опустится корзина, с ведрами в обеих руках. Когда Катон слез с лестницы, они подвинулись, освобождая командиру место. Начал спускаться Макрон, бормоча себе под нос, что пошел служить не для того, чтобы превратиться в чертова крота. Воздух здесь был затхлым и влажным. Катон поглядел вперед, на крепкие бревна крепи, стоящие под наклоном к стене. На бревнах были закреплены масляные светильники, но их тусклый свет освещал лишь небольшое пространство вокруг. Тоннель был достаточно широк, чтобы в нем могли разъехаться две тачки, но высотой он был не больше пяти футов, и всем приходилось ходить в нем согнувшись.

Спустился Макрон. Они обошли стоящих с ведрами, и Катон пошел вперед первым. Наклонный участок быстро закончился, дальше тоннель шел горизонтально, в теплом и влажном воздухе пахло плесенью.

— Вряд ли я буду тосковать по этому месту, когда все закончится, — сказал Макрон. — Неестественно для человека находиться под землей.

Катон не ответил, стискивая зубы и превозмогая страх. Он был исполнен решимости никому не показать этого. Затем он увидел впереди силуэты. Навстречу шли двое гвардейцев с ведрами. На головы они повязали полосы ткани, чтобы пот в глаза не стекал. Вместо отдачи чести они лишь коротко кивнули и двинулись дальше, обойдя командиров. Дальше воздух стал получше, послышался звон заступов. Они приблизились к концу тоннеля. Сбоку лежали запасные бревна крепи, которые поставят на место, а затем примутся рыть еще на пару футов вперед, отковыривая землю и камни. А затем еще и еще. Катон различил впереди небольшую группу работающих. Их тела блестели от пота, и они орудовали своим инструментом как могли в тесноте. Копали по два человека в три смены, меняясь по мере усталости. Услышав шаги, один из них обернулся и окликнул остальных.

— Префект здесь!

Гвардейцы попытались стать по стойке «смирно». «Совершенно смешная попытка соблюсти формальность по приходу командира», — подумал Катон.

— Вольно, — тут же скомандовал он. — Сентиак, пусть люди немного отдохнут.

Опцион центурии Петиллия кивнул.

— Благодарю, командир. Вы слышали, парни. Кладите инструмент и передохните.