Непобежденный

Отвернувшись, Катон снял шлем и медленно пошел к утесу. Его охватило мрачное настроение. Но, поглядев на размытые склоны, он остановился как вкопанный. Хотя ландшафт и изменился очень сильно, но можно было угадать, где находились некоторые из тоннелей. Он снова пошел вперед, быстрее, к грудам земли и камней у основания утеса. Перелез через скользкие груды земли, между валунов, смытых с утеса. Тут и там он натыкался на столбы крепи и балки там, где вода смыла входы в тоннели.

И вдруг споткнулся о то, что разыскивал. Угол крепкого сундука, торчащий из грязи и покрытый ею. Неподалеку виднелся еще один. Катон быстро наклонился, счищая грязь, и увидел ручку. Поставив на землю шлем, он дернул за нее, потом сильнее, но сундук не открылся. Тихо выругавшись, он обнажил меч и принялся копать вокруг сундука, пока не выкопал его весь. Снова дернул за ручку, и сундук выскочил из грязи с тихим хлюпающим звуком. Катон плюхнулся на задницу, раздался плеск.

Его сердце забилось чаще от возбуждения, и он стыдливо усмехнулся своему невезению, вставая и глядя на сундук. Сундук был заперт, но один его угол треснул от удара камнем. Катон сунул меч под край крышки и отщепил ее часть. Потом еще, затем он оторвал ее рукой и подцепил следующую, пока не образовалась щель, через которую можно было просунуть руку. Убрав оружие в ножны, он сунул руку внутрь и нащупал неровные слитки, похожие на ощупь на камни. Вынув руку, он посмотрел на них. Да, камни. Не серебро.

На мокрой грязи позади него мелькнула тень, но Катон не успел среагировать и получил удар в голову. Перед глазами вспыхнуло, и он почувствовал, как у него вышибло дыхание от удара о землю.

Застонав, Катон моргнул и перекатился на спину. На фоне голубого неба он увидел силуэт. Снова закрыл глаза, отворачиваясь от яркого солнечного света.

— Кто?

Рука выдернула его меч из ножен, и напавший присел поодаль, вне досягаемости удара. Пульхр.

— А кто еще, как думаешь? — спросил центурион и холодно улыбнулся.

— Почему?

— Потому что ты знаешь то, чего тебе не следовало бы знать.

— Про серебро, которое Непон спрятал от бунтовщиков?

— Если не считать того, что он этого не делал. Спрятал камни. Он отправил серебро отсюда, прежде чем спрятал сундуки и обрушил тоннель.

— И где оно?

— Серебро?

Пульхр небрежно потер подбородок.

— Сейчас, полагаю, уже отправилось из Тарракона в Рим.

Катон недоверчиво нахмурился, и Пульхр усмехнулся.

— Ты же сам все видел, префект. Помнишь работорговца, которого мы встретили по дороге. Его повозки? Там и были спрятаны слитки. Я узнал это от Непона перед тем, как убить его. Прежде чем он тебе все разболтает.

— Не понимаю, — сказал Катон. — Так что затеял Непон?

— Он работал на Палласа, но зачем об этом тревожиться, командир? Мгновение, и ты будешь мертв. Я спрячу твое тело, а когда его найдут, все переменится, и никого уже не будет волновать твое исчезновение.

— Убьешь меня? Зачем?

— Приказ легата, командир.

— Вителлий? Но ты же спас мне жизнь раньше.

— Тогда у меня не было приказа убить тебя. Ты был товарищ по оружию, я бы поступил точно так же, будь на твоем месте любой, рядом с которым я сражался. Приказ есть приказ. Как только Коллен передал мне его, ты покойник. Прощай, командир.

Пульхр встал, взяв в руку меч Катона.

— Нет! — еле слышно воскликнул Катон. Голову все еще пронизывала пульсирующая боль от удара. — Погоди!

— Извини. Это давно было ясно. Ты был сопливым опционом, когда мы встретились много лет назад. Я бы убил тебя тогда, если бы была возможность. Видимо, все хорошее когда-нибудь случается, надо только подождать.

Катон перекатился на спину, поднимая руки, чтобы защититься. Пульхр стоял над ним и замахнулся мечом, чтобы ударить Катона острием в горло. Но вдруг дернулся, судорожно выдохнув, и его рука с мечом упала. Из его рта вырвался низкий протяжный стон, и он рухнул на колени. Позади него стоял Макрон. Крепко ухватив Пульхра за левое плечо, он выдернул меч из шеи центуриона, прорубленной до самой груди, к сердцу. Из раны хлынула кровь.

— Если собрался убить, убивай, а не болтай.

Пульхр упал в грязь рядом с Катоном, невидяще глядя перед собой широко открытыми глазами. Его рот медленно открывался и закрывался, как у вынутой из воды рыбы. Макрон помог другу сесть и с шумом вдохнул.

— Хорошенькая у тебя шишка. В дополнение к шраму и повязке на глазу. Отвратительно выглядишь, Катон. Правда.

Катон еле улыбнулся.

— Получше других…

* * *

На рассвете следующим утром к развалинам стены подъехал отряд всадников. Они въехали на рудник через ворота. Дозорные оповестили Катона, и он вышел, чтобы встретить легата и его командиров. Оставшиеся в живых бунтовщики уже покинули лагерь за ночь, забрав с собой все ценное, что могли унести.

Вителлий огляделся, не в силах скрыть шок от масштаба разрушений. Префект стоял перед ним, все еще покрытый грязью после обрушения контрподкопа. Покрытый потом и кровью, с грязной повязкой на глазу и еще одной, свежей, там, где удар Пульхра рассек ему кожу.

— Во имя богов, префект Катон! Я тебя даже не узнал. Не ожидал увидеть тебя живым.

— Правда, командир?