Непобежденный

Дорога из Анция Барки вела на запад, петляя между невысоких гор северной части провинции, неподалеку от Астурики. Как и говорил Цимбер, она была пригодна только для пеших, конных и мулов. На телегах можно было бы ехать лишь на отдельных ее участках, между крупными поселениями. Здесь было не так жарко, как на прокаленных солнцем равнинах, и воины шли быстрее. Склоны гор поросли густым лесом, здесь было прохладнее, деревья давали тень, а между ними бежали ручьи, из которых можно было напиться да наполнить фляги и бурдюки. Была даже дичь, кабаны и олени, на которых охотились разведчики, каждый вечер возвращаясь в лагерь с добычей. Если ближе к вечеру они оказывались рядом с городом или селением, Катон отдавал приказ остановиться там. В противном же случае дневной переход заканчивался тяжелой работой. Воины рыли ров и насыпали из выкопанной земли вал, в который вбивали заостренные колья. Лишь после этого они разводили костры и готовили еду. Каждое утро они снимали колья, срывали вал, засыпая ров, и когорта отправлялась в путь.

Остутствие палаток не особенно им мешало, за исключением одной ночи, когда пошел дождь. Разразилась гроза, сверкали молнии, гром эхом отражался от склонов гор и утесов. Дождь шел всю ночь, промочив воинов, коней и снаряжение. Утром все встали мокрые и невыспавшиеся, но после пары часов марша под безоблачным небом все высохли и приободрились. По дороге им представилась возможность пополнять припасы в селениях, и у них были сыр, мясо и хлеб из орехов, которыми в этих местах заменяли зерно. Всякий раз Катон оставлял расписку в обеспечение оплаты взятых припасов и не без удовольствия представлял себе, как губернатору придется расплачиваться за череду расписок, которыми был отмечен путь гвардейской когорты.

Цимбер оказался, пусть и невольно, хорошим проводником и вел их более-менее прямым путем в те места, где расположились рудники. Главной заботой Катона было то, чтобы их не обнаружил противник и не помешал их продвижению или не устроил засаду. Учитывая рельеф, на лесистых склонах гор можно было легко спрятать целую армию. Но Метелл и его конные разведчики раз за разом докладывали, что не обнаружили врага. Они приближались к Астурике, сердцу мятежной области.

А потом, спустя двадцать дней после того, как они отправились из Тарракона, Метелл и Цимбер вернулись, гоня лошадей галопом навстречу Катону и Макрону, которые шли во главе колонны. Время было около полудня, солнце высоко стояло в безоблачном небе. В предыдущий день когорта вошла в гористую местность, где располагались рудники, и все, а префект в особенности, настороженно смотрели по сторонам.

— Мы видели рудник, командир! — доложил Метелл, останавливая коня и отдавая честь. — Не больше пяти миль до него, за следующим перевалом.

Поглядев за спину опциону, Катон увидел, что дорога резко уходит вверх, к седловине между двумя горными вершинами, покрытыми низкорослыми деревьями.

— Противника не видно?

— Не больше десятка человек, насколько я смог разглядеть.

— Что насчет рудника? Он еще в наших руках?

Цимбер наклонил голову в сторону.

— Сложно сказать, командир. Особых признаков жизни нет. Не видно рабов. Мы подобрались настолько близко, насколько могли, так, чтобы нас не увидели. Я увидел лишь несколько человек у ворот основной территории. Возможно, это гарнизон рудника, а может, и бунтовщики. Не поймешь, если не подобраться поближе.

— Решение принял я, командир, — сказал Метелл. — Учитывая твой приказ насчет того, чтобы не выдать себя.

— Правильно, — согласился Катон. — Ты хорошо справился, Цимбер.

Проводник кивнул в знак благодарности и собрался с духом.

— Следовательно, командир, я выполнил свою работу. Я так понимаю, что теперь я могу возвращаться в Тарракон.

— Ты говоришь, когда тебя не спросили, рядовой, — рыкнул Макрон, поднимая жезл из лозы. — Это на грани нарушения субординации. Следует ли мне поставить его на место, командир?

Катон прекрасно понимал желание Цимбера уйти от предстоящей опасности. Он не воин, у него нет боевого духа. С другой стороны, здесь его родная земля. Здесь его родные и друзья, которым грозит опасность от рук бунтовщиков. Он должен бы быть готов сражаться, хотя бы за них, а не игнорировать свой долг гражданина и ждать, когда армия сделает это за него. Кроме того, Катон считал, что ему еще потребуется Цимбер с его знанием местности и населения.

— Пока нет. Гвардеец Цимбер показал, что может служить с пользой.

Катон сказал это Макрону, но на самом деле эти слова были адресованы Цимберу, который с горечью глядел на него, но благоразумно промолчал.

— Уверен, что он и дальше продолжит служить хорошо, пока нам необходимы его знания.

Поглядев на перевал, Катон принял решение. И развернулся.

— Трибун Крист! Ко мне.

Подбежал Крист.

— Командир?