Непобежденный

Макрон вопросительно поглядел на командира, и Катон слегка кивнул, разрешая говорить.

— Бунтовщики разграбили селение в дневном переходе к югу отсюда. Забрали все, что хотели, убили большую часть селян, а остальных заставили к ним присоединиться.

У Гордона отлила от лица кровь.

— Так близко? Но мы ничего не слышали. Ни слова о том, что они настолько близко. И сколько их? Что произошло?

— Мы их прогнали, — ответил Катон. — Возможно, Искербел отправил их, чтобы сделать набег в другие области провинции и вызвать панику, или это просто разбойники, которые сами объявили себя союзниками Искербела. В любом случае, они представляют опасность. Я бы посоветовал тебе и твоему совету принять все меры предосторожности, чтобы обезопасить твой город и его население.

— Но… но вы должны нас защищать. Мы платим налоги. Мы имеем право на защиту. Ты должен остаться здесь, пока не минует опасность. Мы будем кормить твоих воинов. Даже заплатим им, чтобы они нас защищали, если это необходимо.

— Невозможно. У меня есть приказ. Мы покидаем Анций Барку завтра на рассвете. С припасами, — подчеркнул Катон.

— И оставляете нас беззащитными, на волю бунтовщиков, грабящих провинцию? Я требую, чтобы ты оставил часть твоих воинов, по крайней мере.

— У тебя крепкие стены и хорошие ворота, и у тебя должно быть городское ополчение.

— С десяток стариков и мальчишек, да.

— Тогда призывай в ополчение всех, кто пригоден к службе. Вам придется самим защищать себя, пока восстание не будет подавлено.

— А если восстание не будет подавлено?

— Тогда, осмелюсь сказать, тебе стоило бы помириться с Искербелом, когда он и его люди появятся у ваших стен. А пока что делай все, что сможешь, чтобы защитить город. Закрывайте на ночь ворота, выставляйте хорошую охрану днем, когда они открыты. Запасайте провизию и внимательно следите за рабами, а также другими, кто может встать на сторону бунтовщиков.

— И все?

— Ты и другие налогоплательщики можете написать гневное письмо губернатору, если думаешь, что это поможет, — сухо сказал Макрон.

— Непременно, центурион, — коротко сказал Катон и снова повернулся к магистрату. — Пока что позаботься, чтобы мы получили необходимое. На ночь моя когорта расположится на форуме. Мне потребуются места для постоя командиров поблизости. Будь добр, проследи за этим.

Гордон кивнул и подозвал своих коллег. Вместе они пошли в зал заседаний на другом конце форума. Макрон с шипением вдохнул, глядя на них.

— Не слишком-то мы завоевали их умы и сердца, командир.

— Мы меньшая из их проблем, особенно если восстание будет распространяться. Кроме того, я слишком устал, чтобы заботиться об их хорошем отношении. Нам надо выступить прежде, чем рассветет.

Катон поглядел на Цимбера, который стоял у переулка неподалеку.

— И приглядывай за нашим другом. На случай, если он решит дезертировать.

Макрон поглядел на проводника, потирая руки.

— Есть куча способов заставить новобранца ходить на цыпочках, поверь мне.

И центурион оглядел дома вокруг форума.

— Чудесное место. Можно сказать, процветающее. Смешно, как они могут настолько злиться на нас, когда мы о чем-то просим, а в следующее мгновение умолять нас спасти их шкуры… насмотрелся я уже на этих двуличных гражданских.

Катон сухо усмехнулся.

— Не суди их строго, Макрон. В конце концов, именно из их налогов складывается наше жалованье.

— Возможно, — нехотя согласился Макрон. — Но, возможно, было бы проще, если бы мы просто сами взяли все нужное, нет?

— И чем бы мы тогда отличались от разбойников? Или таких, как Искербел? Мы армия, Макрон. А не сборище бандитов. Мы сражаемся, чтобы защитить нечто большее, чем мы сами. Именно поэтому боги благоволят Риму.

Макрон фыркнул.

— Иногда хочется им об этом напомнить. А то слишком часто создается впечатление, что паршивцы на работе уснули.

— Даже Юпитер может дремать.

— Предпочел бы, чтобы Юпитер мог шансы уравнять.

Катон с удивлением поглядел на него.

— Центурион Макрон, да ты чувством юмора обзавелся, я погляжу.

Макрон скривился и ответил, как воин воину, учитывая, сколько лет продолжалась их дружба, невзирая на звания.

— А не пойти ли тебе подальше, а?