Непобежденный

Опцион ненадолго умолк, а затем заговорил снова:

— Если честно, командир, Непон не бесстрашный воин. Но с рудником он управлялся неплохо, насколько я понимаю. В любом случае, на рассвете он сказал, что сдает рудник, если бунтовщики обеспечат безопасный проход до Тарракона тем, кто работал у него, и их семьям. Искербел дал слово. Но, как только мы сдали оружие, его люди набросились на нас. Отвели к яме и начали резать глотки и бросать тела вниз. Меня и двоих ребят пощадили лишь потому, что мы были телохранителями прокуратора, и Искербел сказал, что ему потребуются свежеотрубленные головы, когда он будет обсуждать выкуп за Непона.

— Спасибо, что мы пришли, а, мать нашу?! — сказал Макрон.

— Что случилось потом? — спросил Катон.

Пастерикс почесал подмышки.

— Мы не видели, командир, были в камере. Но бунтовщики, которые нас охраняли, сами рассказали. Похоже, Искербел освободил рабов и позволил им делать все, что им вздумается, с лагерем и поселением. Покончив с местными, рабы принялись за римлян и побросали их в яму.

Катон помолчал, мысленно поклявшись себе, что заставит вождя бунтовщиков и его приспешников дорого заплатить за их зверства. Если, конечно, у него будет шанс отомстить. В нынешних обстоятельствах на это надеяться не приходилось. Отбросив ненужные мысли, он переключился на более важные вопросы.

— Что случилось с запасом серебра, который был на руднике?

Опцион покачал головой.

— Не знаю, командир. Полагаю, бунтовщики с собой забрали. Когда они нас в камеру бросили, я ничего об этом не слышал.

— Ты уверен? Вообще ни словом не упомянули?

Пастерикс на мгновение задумался.

— Никак нет, командир. Уверен.

Странно, подумал Катон, если это действительно правда. О таком богатстве наверняка должны были хоть слово сказать. Может, просто заложники не слышали. Оставалось надеяться, что прокуратор, когда придет в себя, расскажет побольше. Теперь надо заняться обороной лагеря. Катон внимательно поглядел на опциона.

— Как себя чувствуешь, Пастерикс?

Тот потянулся и вздрогнул.

— Лучше, командир. Изрядно лучше.

— Мне нужно, чтобы ты показал мне и центуриону Макрону весь рудник. Сможешь?

— Да, командир.

— Молодец, тогда пошли, займемся этим.

Они прошли по коридору, через сад и вошли в дом. Сад был образцом утонченного вкуса, за ним хорошо ухаживали, а убранство дома было не менее роскошно. Изящная мебель, красивые картины сцен охоты и из мифов. Их шаги звучали как-то глухо, пока они шли через жилище прокуратора. Катон повернулся к опциону и показал на пол.

— Пол с подогревом?

— Да, командир.

Катон поджал губы и поглядел на Макрона.

— Похоже, Непон был очень неравнодушен к комфорту своего тела.

Макрон слегка улыбнулся.

— Никогда не слышал, чтобы имперским прокураторам так хорошо платили. Полагаю, что не все серебро из этого рудника попадало в Рим.

— Похоже на то.

Они вышли из дома, миновали передний двор и оказались на открытом месте, отделявшем дом прокуратора от остальных, тех, где жили работавшие на руднике. Вокруг сидели и стояли сотни гвардейцев. Те, что поближе, поспешно поднялись, отдавая честь Катону и двум его спутникам. Катон двинулся туда, где над шлемами воинов возвышались штандарты. Там был Крист вместе с центурионами и знаменосцами.

Они отдали друг другу честь, и Катон заговорил.

— Закончили, очистили все от бунтовщиков? — спросил он.

— Только что, командир. Последние из них прятались в бараках рабов. Может, пару-тройку упустили. Пленных нет, в любом случае.

— Ни одного?

— Они не сдавались, командир. Я им дал шанс, но они дрались до конца, как загнанные в угол звери.

Крист кивнул на кучу окровавленных тел у дороги, ведущей к руднику.

Катон оглядел трупы.

— Пусть их бросят в яму.

— Есть, командир.

— Внешнюю стену рудника должны охранять две центурии постоянно. Пусть обыщут поселение, найдут все припасы, что остались, а потом закроют ворота. Центурион Пульхр?

Коренастый командир вышел вперед.

— Да, командир?

— Возьмешь сорок человек. Обыщете лагерь. Все, что найдете, несите в дом прокуратора. Выполняй.

Пульхр отдал честь и побежал в сторону своей центурии. Катон повернулся к Пастериксу и Макрону.

— Хорошо, давайте осмотрим эту проклятую дыру. Начнем с дальнего конца лагеря. Веди.

Они миновали стену, отделяющую лагерь от бараков рабов, стоящих друг от друга на расстоянии вытянутых рук. Пахло нечистотами. В стенах виднелись небольшие сточные дыры, через равные промежутки от которых шли сточные канавы в сторону утеса и вниз, к раскопу. К счастью, с того момента, как Искербел освободил рабов, каналы пересохли. За зоной для рабов виднелись стена, ров и ворота, за которыми располагались приземистые каменные сооружения, окруженные камнями и насыпанной землей.

— А это еще что? — спросил Макрон.

— Хранилища для воды, командир, — ответил Пастерикс, показав на русло на крутом склоне позади сооружений. — Их наполняли, открывая затвор на акведуке, который питается от горных рек и идет к Астурике. Но до него можно добраться только с другой стороны хребта, очень уж склон крутой.