Непобежденный

По планам Хрущева, на пост посла в Праге, который прежде занимали такие профессиональные дипломаты, как В. А. Зорин и Н. П. Фирюбин, следовало подобрать крупного партийного работника, желательно с опытом дипломатической деятельности. Эту идею поддержали министр иностранных дел Андрей Андреевич Громыко и заведующий отделом ЦК КПСС по связям с коммунистическими и рабочими партиями социалистических стран Ю. В. Андропов, занявший этот пост после венгерских событий 1956 года. По их рекомендации, одобренной Хрущевым, Чрезвычайным и Полномочным Послом СССР в Чехословакии был назначен в феврале 1960 года Михаил Васильевич Зимянин.

Он провел в Праге пять лет. С самого начала установил добрые отношения с президентом страны Антонином Новотным, с министром иностранных дел Вацлавом Давидом. Часто бывал в Братиславе, где обязательно встречался с Александром Степановичем, или Сашей, как любил называть себя в кругу русских друзей первый секретарь компартии Словакии Александр Дубчек.

Дубчек, который провел детские и юношеские годы в Советском Союзе, в совершенстве владел русским языком и в беседах с Михаилом Васильевичем обходился без переводчика. А беседы эти зачастую носили весьма доверительный характер. Дубчек не скрывал своей неприязни к Новотному, воплощавшему, по его мнению, наихудшие черты партийного функционера.

Зимянин знал, что президент платил Дубчеку той же монетой, считая словацкого лидера выскочкой, карьеристом, незаслуженно пользующимся расположением Кремля.

До поры до времени послу удавалось смягчать напряженность в отношениях между Новотным и Дубчеком. Зимянину приходилось часто защищать Дубчека от незаслуженных обвинений и надуманных претензий со стороны президента и его ближайшего окружения. Естественно, он регулярно информировал Москву обо всех перипетиях внешне благополучной политической жизни Чехословакии, о ее экономическом развитии, социальных проблемах и, не в последнюю очередь, о скрытом, но жестком противостоянии «просоветской» и «прозападной» группировок в высшем партийном и государственном руководстве.

Чехословацкая компартия, ее лидеры, докладывал в Москву Зимянин, все больше отгораживаются от реальной жизни и, следовательно, от народных масс. Чрезмерно бюрократизирован административный аппарат, что вызывает всеобщее недовольство. В стране с развитой промышленностью явно недооценивается научно-технический прогресс. Налицо серьезные трения в политических отношениях между чехами и словаками. Антонин Новотный, по мнению Зимянина, «человек политически честный, но недостаточно подготовленный и дальновидный», не желает замечать им же допущенные просчеты и ошибки, а иногда даже усугубляет их непродуманными административно-командными мерами.

Зимянин неоднократно говорил об этом с Новотным и отнюдь не всегда по поручению Москвы. Он с большой симпатией относился к братским славянским народам — чехам и словакам — и по мере возможностей искренне пытался им помочь.

Покидая Прагу в 1965 году, Зимянин поделился своими тревогами со сменявшим его на посту посла С. В. Червоненко: «Обстановка ухудшается!»

Антонин Новотный в силу своей ограниченности проигрывал сражение с усиливавшейся в партии оппозицией прозападного мелкобуржуазного толка. Неожиданную для него отставку Н. С. Хрущева в октябре 1964 года, которого искренне считал своим близким другом, Новотный воспринял как личное оскорбление, поскольку Хрущев был отстранен от власти через считанные дни после визита в Чехословакию.

В ходе первой же встречи в Москве с новыми советскими руководителями Л. И. Брежневым и А. Н. Косыгиным Новотный обвинил Зимянина в утаивании важной информации из Москвы и одновременно выразил сомнение в объективности передаваемых советским послом сообщений.

В такой довольно напряженной ситуации Л. И. Брежнев, будучи человеком азартным, решил рискнуть. Когда все аргументы в защиту советского посла в Праге, казалось, были исчерпаны, Брежнев прибег к довольно рискованному средству. «Пожалуйста, не горячитесь, товарищ Новотный, — миролюбиво сказал он. — Если Вы хотите, мы покажем Вам все шифротелеграммы Зимянина». Новотный смущенно отказался.

В данном случае, по-видимому, уместно напомнить о том, что зашифрованные телеграммы из посольств, содержащие, как правило, важнейшую и срочную информацию, всегда были и, думается, еще долго будут наиболее секретными и потому весьма тщательно оберегаемыми дипломатическими государственными документами.

Зимянин возвратился в Москву. Около полугода проработал в МИДе в качестве заместителя министра иностранных дел, а в сентябре 1965 года по предложению Л. И. Брежнева и главного идеолога партии М. А. Суслова был назначен на пост главного редактора центрального печатного органа КПСС, первой газеты страны — «Правды».

За политической обстановкой в Праге, с которой он свыкся за пять лет, Зимянин продолжал внимательно следить, с горечью и тревогой убеждаясь в том, что его худшие предчувствия сбываются. В Чехословакии наступали смутные времена.