Непоборимый Мирович

– Из Смоленского ее величества полка, – четко, по уставу отвечали те.

– По какому случаю здесь? – продолжал допрашивать их Кураев, желая убедиться для верности, что перед ним не сообщники тех, что только что напали на него.

Выяснилось, что молодые люди отправлены из действующей армии на поиски фуража для полковых лошадей, который затерялся где-то по дороге, и буквально сегодня прибыли в Нарву и еще даже не определились на квартиру.

– Помогите мне доставить этих молодцов к коменданту, – тоном приказа кивнул на мужиков Кураев.

– Будет исполнено, ваше высокоблагородие, – проявил рвение первый, назвавшийся Мировичем, и тут же схватил ближнего к нему за рукав, потянул к выходу.

– Вы же, барин, отпустить нас обещались, – запричитал тот, и было неприятно видеть, как этакий здоровяк вдруг раскис, расклеился, зашмыгал носом. – Что же теперь с нами будет? Ведь и повесить могут!

– Запросто могут, – согласился Мирович. – У нас третьего дня пятерых вздернули за мародерство. Приказ самого фельдмаршала, – и, вдруг что-то вспомнив, осекся.

Вытащили и раненого мужика, привязали обоих ременной петлей к седлам собственных коней, а тех взяли за повод и в нерешительности остановились, не зная, ждать ли оставшегося в корчме офицера. Кураев же, меж тем, цепким взглядом оглядел помещение, заметил лежащий на полу нож, поднял его, засунул в сапог и только тут приложил руку к ране на щеке, из которой обильно сочилась кровь. Отер ее платком и отправился следом за молодыми людьми, что поджидали его, как старшего, подле корчмы.

Сдав своих пленников на руки дежурившему в комендатуре офицеру и особо не вдаваясь в подробности, объяснил, что поймали двух беглых, о третьем предпочел за лучшее промолчать, сел на лошадь и спросил молодых офицеров:

– Где ночевать собираетесь?

– Да найдем что-нибудь. Мир не без добрых людей, – ответил словоохотливый Мирович, который явно верховодил своим более стеснительным и замкнутым другом.

– Может, и мне с вами поехать? Я тоже без угла и пристанища.

– Мы не против, – согласились без особых раздумий молодые люди. – Заодно расскажете по дороге, что случилось в корчме.

– А вы любопытны, молодой человек.

– Ну, коль то большой секрет, то не рассказывайте, ваше дело. Просто за разговорами время быстрее идет, не так скучно. А то мы с утра в седле.

– Тут вы, безусловно, правы, – неопределенно ответил Кураев, подумав про себя: «Знали бы вы, сколько дней я провел в седле. И тем более без разговоров». Но чтобы как-то поддержать беседу, вкратце объяснил, что мужики показались ему подозрительными, а когда он спросил их бумаги, то один выхватил нож, а остальное… – Остальное вы видели.

– Господин офицер, – не зная, как к нему обратиться, и смущенно кашлянув, поинтересовался Калиновский, – вы тоже из действующей армии?

– Да, оттуда, – не задумываясь, ответил Кураев, стараясь избежать лишних вопросов, и тут же пожалел.

– А из какого полка будете? – все так же робко спросил Калиновский.

– При ставке главнокомандующего, – спокойно пояснил ничего не подозревающий Кураев.

– Тогда вы, должно быть, знаете, что фельдмаршала нашего под арест взяли?

– Как? Что вы сказали? – от неожиданности Гаврила Андреевич так натянул поводья, что его лошадка свечкой взвилась, вскинув высоко вверх передние ноги.

– Мы видели, как генерала Апраксина вывели два гренадера комендантской роты, и лицо у него было прегрустнейшее, – хмыкнул Мирович и громко засмеялся.

– Чему радуетесь?! – прикрикнул на него Кураев. – Точно ли то был сам Апраксин? Куда его повели?

– Да откуда мы знаем? – ответили молодые люди. – А что Апраксин, то голову можем на отсечение дать. Мы его и на смотрах, и в походе сколько раз видели близко.

Кураев подумал было сейчас же броситься разузнавать, куда поместили Степана Федоровича, но стемнело настолько, что предаваться поискам в такое время просто не имело смысла. Этим он займется завтра. «А эти офицеры могут мне еще пригодиться», – в раздумье поглядел он на озадаченных его расспросами попутчиков.

В небольшом домишке, где они расположились в результате недолгих поисков ночлега, стояло уже несколько младших чинов интендантской роты, прибывших в Нарву по различным хозяйственным надобностям. Они дружески отнеслись к вновь прибывшим, пригласили за общий стол, принялись выяснять, нет ли среди них земляков или общих знакомых. Кураев сел чуть особняком, чтобы меньше обращать на себя внимание. Есть не хотелось, поскольку перекусил совсем недавно в корчме, и он невольно прислушивался к разговорам, ведущимся за столом.

Двое из военных были родом из Нижнего Новгорода, одного звали Михаилом, другого Наумом. Они здорово окали, растягивая слова, произнося их чуть напевно. Третий, назвавшийся Леонтием, оказался из Твери, крепкий, коренастый малый, бывший кузнец. Мирович и Калиновский тут же сообщили им об аресте главнокомандующего.

– Да быть того не может! – выказали те общее недоверие. – Он хоть и знатного рода, а старик добрый. Нас, солдат простых, жалел, зазря гибнуть не отправлял, – горячо заступился один из нижегородцев.