Неподходящие (СИ)

— Мистер Урис, — вновь перешла она на официальность, так чувствуя себе уверенней. — премного извините за мою наглость, но мне правда сейчас нужно поговорить со Стэном. Очень нужно. Пожалуйста, отвлеките его ненадолго… И я больше вас не побеспокою.

В трубке воцарилось молчание. Русоволосая сначала подумала, что Маршалл отключился или, как на зло, связь оборвалась, но после раздался какой-то хлопок, похожий на открытие двери. Эрин напрягла слух, как могла и услышала, что мужчина куда-то ушел. Ох. На душе стало еще легче. Кажется, что даже Тозиер таких результатов не достиг. Эрин теперь чувствовала себя по-настоящему счастливым человеком. У нее есть те, на кого она может положиться в трудных ситуациях. У нее есть тот, которого она действительно любит.

— Ну что, клоун, — тихо прошипела Дример вслух, не сдерживаясь от издевательской ухмылки. — у тебя еще есть, что сказать? — Эрин поднялась, покружилась вокруг себя, так целиком рассматривая гостиную. Ответа не было, а Дример было что сказать! Правда, она сокрутила ответ до минимума, считая, что опять слишком заведется. — Можешь проваливать. Не знаю, что это было — простое издевательство или проверка моих нервов, но я справилась. Неудачнице всегда помогут, урод!

— Алло? Эрин, ты еще тут? — тут донеслось из трубки. Эрин на миг вздрогнула, посчитав, что клоун вновь заговорил. Но, приблизившись к телефону снова, она уже была спокойна.

— Я тут, да. Передавайте трубку Стэнли.

— Не могу, — как-то даже досадно ответил мужчина.

— Ппп… почему?

— Я сказал, что тебе нужно с ним поговорить. Он не захотел отвлекаться, — объяснил мужчина. Маршаллу было интересно, о чем таком срочном Дример нужно поговорить, но напрямую спросить он не решался.

«Ты должен ожидать от женщины первый шаг, Стэн. Мужчина должен быть скромным, понимаешь?»

— А вы сказали, что мне очень нужно с ним поговорить? — с надеждой спросила Эрин, чувствуя, как ее лоб покрывается испариной, а губы начинают дрожать, словно в ожидании истерики. О, она была бы тут очень обоснована.

— Да, Эрин, сказал, но сын ответил, что ты можешь подождать. Не обижайся, просто, понимаешь, он очень воспитанный… Не может пропустить молитву, отвлекаясь на что-то другое.

«На неудачницу — ЦУ-ЦУ-ЦУ! Эрин — РИН-РИН-РИН — я тут. Вот мне ты нужна! Хочешь полетать? Хочешь УЛЕТЕТЬ?!»

Она, не прощаясь, повесила трубку. Медленно плетясь ко входу, Дример сначала подумала переобуться в свои любимые кеды, но, решив, что на это она потратит слишком много времени, вышла из дома. За захлопнувшей дверью, в доме почти не слышно было ее протяжный крик. Соседская собака мистера Дикенза выбежала на крыльцо и тут же загавкала. Эрин зашипела, проходя мимо. Ей никогда не нравились собаки.

Ей много чего не нравилось, но раньше она никогда не сообщала об этом вслух. Сейчас и именно сегодня она готова была кричать всему миру обо всем, что ее бесит. И если бы кто-нибудь заткнул — если бы кто-нибудь посмел — заткнуть ей рот, она бы заорала еще громче. Это едва ли не защитная реакция. У Уриса — тора, ермолка, церковь и все остальное — то, за чем можно скрыться и оправдываться, что ты ничего не мог с этим сделать. Эрин не понять, что мысленная помощь какому-то неизвестному мужику лучше, чем помощь той, которая хотя бы рядом. И существующая. Ай, ладно. Похуй. Пусть Стэнли прячется за всем этим и пусть прячется за скромностью, воспитанием, холодностью и безразличием — и за своим галантным «я не стану тебе мешать», а еще «если ты так этого хочешь.» Это его защита. И она непробиваемая. Эрин спрячется за клоуном и ненавистью ко всему окружающему, оправдывая ее своим совсем ни капли не поехавшим разумом. Но у нее все еще есть люди, которые могут поддержать. Ей не нужна поддержка — ей нужен хоть кто-то.

Дример никогда не гуляла так поздно. Забредая в бедный район, в котором жил Тозиер, Эрин с замиранием сердца ждала чего-нибудь страшного. Ей казалось, что из ранней октябрьской темноты кто-то выскочит. Только выбежав из дома, через пару мгновений она еще начала думать, что ее преследуют. И сейчас было точно такое же ощущение. Дример пыталась сосредоточиться на бедных, но милых домах, с ухоженными газонами; добрыми песиками, не набрасывающимися на нее. Не смотря на все, в бедном районе даже животные были добрее. Не то, что в ее, обеспеченном. Дример все еще пугала темнота, ощущение чьего-то присутствия; еще мысли о том, что она, фактически, сбежала из дома и мать превратится в бешеного пса сама, когда она вернется. Эрин обхватила себя руками, так приободряя и, заодно, пытаясь согреть. Она даже куртку накинуть забыла и вышла в легком платье, балетках. Джейми, наверно, будет счастлива, когда дочь по настоящему заболеет.