Неподходящие (СИ)

Любимая сумка, которую Дример носила еще с младшей школы (она вообще редко любила менять вещи), осталась там, в лесу. Стэн рассказал ей, что они, занятые их с Ричи поиском, прочесали лес вдоль и поперек, но ни разу не наткнулись на ту яму. Раз неудачники ее не нашли, то ужасная в ориентировании Дример тем более с этим не справилась бы. Но чудовищно было жаль дорогой телефон, который остался в ней — более чудовищней, пожалуй, могло быть только наказание за его потерю. Это было единственным, о чем думала Дример, когда явилась в десять утра домой, перед этим сладко отоспавшись дома у Майка. И хотя это было пару дней назад, ее до сих пор передергивало, едва перед глазами вставал образ Джейми — пышущий жаром еще прежде, чем она открыла дверь.

Но нет. Ее не убили. Мало того — даже не наказали. Мама, правда, говорила, что наказывает Эрин самым страшным образом. Эрин, танцуя в душе ламбаду, скорбно кивала головой, чуть ли не выдавливая из себя театральные слезы. А в комнате она уже начала прыгать от радости так, что пол грозил провалиться даже под ее хрупким весом. И дело в том, что Джейми больше не собиралась ее контролировать. Наверно, она хотела, чтобы ее фраза «отныне ты сама по себе» звучала, как финальное наставление перед пуском в свободное плавание, но с ее видом после него не хватало только добавить «сдохни, сволочь». Эрин ничуть не расстроилась такой «заботе». Теперь ее больше не контролировали. Вообще нет! Дример считала, что более чем заслужила эту свободу; была уверена в том, что сможет ей распоряжаться. Правда, выспаться перед первым учебным днем она забыла. Пожалуй, наставление Джейми рано ложиться — было самым полезным из всех, что она давала.

Каспбрак поравнялся с ней. Только взглянув на парня, Эрин поняла, что у нее появился товарищ по несчастью. Было ясно видно, что Эдди тоже не спал — вот только, наверно, не одну ночь, а четыре-пять. Одна только бледность у него была такая, что вблизи можно было пересчитать все венки и капилляры на некогда смуглом личике. Блеск в его карих глазах потух, как свеча, оставив лишь красноту и лопнувшие сосуды и, как бонус, снизу синяки, практически черные. Неприятное зрелище — не в обиду привычной красоте Каспбрака, конечно.

— Слушай, прости за неожиданность, но мне очень нужна твоя помощь, — заговорил Эдди таким утомленным голосом, будто вот-вот свалится в обморок. Эрин машинально вытянула руку, поднося ее к спине парня, чтобы, в случае чего, удержать его. Настолько он был уставшим.

— Моя? — наигранно удивилась Эрин. Ее, к огромному удивлению, больше волновал вид Каспбрака, чем-то, зачем он к ней пришел. Но она ни в коем случае не должна была выдавать свое волнение. — Каспбрак, что ты несешь? Ты в неадеквате?

— Возможно, — просто согласился Эдди. Парочка школьников, быстро пробежавших мимо них, подняли после себя легкий ветерок. Именно от него, наверно, парень слегка пошатнулся. Эрин хотела продолжить неожиданный диалог, но Эдди сделал это первым. — Мне правда нужна твоя помощь, Эрин. Именно твоя, — особенно выделил Каспбрак последнее слово.

— С тобой определенно что-то не так, парень, — выдала Дример очевидную вещь, с целью скрыть свой интерес к словам Эдди. Как обычно, свои истинные чувства Эрин скрывала за насмешками и отступлениями от темы. — Знаешь, Эддс, синяки под твоими глазами больше, чем самооценка Балабола.

«Или количество его же собственных синяков», — хотела дополнить Дример, но передумала. Кажется, что ей все еще двигала жалость в отношении к Ричи. Наверно, он бы прибил ее, узнав об этом. Она уже сегодня видела его. Балабол пришел в школу, как ни в чем не бывало, с теми же ушибами, ссадинами, порезами, помутненной головой, километровым слоем соплей под носом и кашлем через каждые три секунды. И чудовищно огромным похуизмом к собственному виду. Эрин тоже легко могла заболеть после произошедшего, но у нее был крепкий иммунитет. И семь уколов «кларитина» в задницу, для профилактики.

— Моя просьба как раз напрямую касается Ричи, — пояснил Эдди. Эрин удивилась, но продолжала сохранять спокойствие. Ей это давалось с трудом, учитывая огромное количество мигом появившихся двусмысленных шуточек в голове. Она оставила их только затем, что до сих не знала, признался ли Ричи или нет. И ей было неприятно затрагивать особенно больную для Тозиера тему.

— Ну, что за помощь? — прямо спросила Эрин. Эдди громко зевнул, вскинув пальцем, этим призывая Дример подождать. Звонок на урок прозвенел очень вовремя. Дример, вслушиваясь в «дзыз-дзыз-дзыз», невинно поинтересовалась:

— А ты знаешь сколько микробов с воздуха попадают сейчас в твоей широко открытый рот?

А после наблюдала за тем, как Каспбрак схватился за горло и подавился кашлем, будто заглотнул особо опасных паразитов. Благо, он быстро успокоился и только осуждающе взглянул на шутницу-Дример. Эрин думала, что сейчас у них начнется словесная перепалка, но Эдди вернулся к прежней теме. В отличии от Дример, он всегда говорил только то, что хотел изначально.