Непокорная невеста

Ей и правда было очень хорошо в объятиях этого взрослого опытного мужчины, с которым она наверняка испытает много-много удовольствия. Предвкушение заполняло промежутки между ударами сердца.

– Поможешь мне переодеться? Я отпустила служанку, – робко попросила Кассандра.

Том заколебался, нужно ли задернуть шторы. Его охватил сильный трепет. А она ждала, перекинув волосы через плечо. Сзади на платье была декоративная атласная шнуровка, которая заканчивалась бантом на пояснице. Кассандра сначала хотела объяснить, что под ней спрятан ряд пуговиц, но подумала, что Том получит удовольствие, если догадается об этом сам.

Он осторожно потянул за бант и заметил:

– Ты выглядела сегодня как королева. У меня дух захватило, когда ты вошла в часовню.

Развязав атласный шнурок, он погладил планку, которая шла вдоль спины, нащупал ряд крошечных плоских пуговиц и миниатюрные крючки и расстегнул их с большей сноровкой, чем горничная. Когда последняя пуговица вышла из петли, атласный лиф сам начал сползать вниз под тяжестью юбок.

Кассандра высвободилась из рукавов, и тяжелое платье упало на пол. Выйдя из круга мерцающей ткани, она подобрала наряд и понесла к шкафу повесить. Обернувшись, Кассандра увидела, что Том пристально за ней наблюдает, разглядывая каждую деталь ее туалета, начиная с оборок на сорочке и заканчивая светло-голубыми туфлями.

– Есть такая примета, – объяснила она, заметив, что его взгляд задержался на туфлях. – В день свадьбы невеста должна надеть что-то старое, что-то новое, что-то взятое взаймы и что-то голубое.

Том подхватил ее на руки, опустил на кровать и наклонился, чтобы получше рассмотреть туфельки, расшитые серебряными и золотыми нитями и украшенные крошечными кристаллами.

– Они прелестны, – сказал он, поочередно их снимая.

Оставшись в чулках, она с облегчением пошевелила уставшими пальцами после долгого насыщенного дня, выдохнув:

– Господи, наконец-то можно прилечь!

– Я тоже безумно этому рад, – согласился с ней Том, – хотя, скорее, по другой причине. – Заведя руку ей за спину, он ослабил шнуровку корсета и взялся за крючки спереди. – От тебя пахнет розами, – заметил Том, с упоением вдыхая аромат.

– Сегодня утром Хелен подарила мне флакончик ароматического масла, – пояснила Кассандра. – В нем вроде бы выжимка из семи сортов роз. Я добавила несколько капель в воду ванны.

По ее телу побежали мурашки, когда Том наклонился поцеловать ее в живот через скомканную сорочку.

– Семь – мое любимое число.

– Почему?

Он нежно потерся носом о ее живот.

– В радуге семь цветов, в неделе семь дней и… – Том интригующе понизил голос: – Семь – это наименьшее натуральное число, которое нельзя представить в виде суммы квадратов трех целых чисел.

– И здесь математика! – воскликнула Кассандра, задыхаясь от смеха. – Куда же без нее!

Том, улыбнувшись, встал, снял сюртук, жилет и шейный платок, затем взял ее ступню и принялся массировать. Это было так приятно, что по ее телу побежали мурашки, а когда его сильные пальцы стали растирать чувствительный свод стопы, она не смогла сдержать стон удовольствия и откинулась на матрас. Том осторожно разминал ее стопу, отыскивая все ноющие и нежные местечки, а когда растер каждый палец по отдельности, а потом потянул за них, не снимая шелковых чулок, все части тела Кассандры утонули в море блаженства.

– Еще никто никогда не массировал мне ноги. У тебя так хорошо получается. Не останавливайся. Ты ведь не собираешься, правда?

– Конечно, нет.

– Вторую ступню не забудешь?

Он рассмеялся, отыскал особо чувствительное местечко, и она, изогнувшись, замурлыкала, вытянула руки над головой, зажмурилась, а когда открыла глаза и проследила за его взглядом, поняла, что открытый шов на ее панталонах разошелся. Ахнув, она быстро потянулась вниз, пытаясь прикрыть светлые кудряшки, но он не позволил, дьявольски сверкнув глазами:

– Не прячься от меня.

Эти слова ошеломили ее.

В уголках его глаз собрались едва заметные лучики, и он лукаво заметил:

– Это великолепный стимул для меня заняться второй ступней.

– Ты же все равно собирался ее растирать, – возразила Кассандра.

– Тогда считай это моей наградой, – он наклонился и коснулся губами кончика ее большого пальца, и даже через шелковый чулок она почувствовала жар его дыхания. – Можно взглянуть? Полагаю, вид там чудесный.

– Да что же там чудесного… – с мучительным стыдом возразила она.

– Ничего чудеснее нет на земле! – заверил ее Том.

Покраснеть еще сильнее было просто невозможно. Пока она колебалась, Том продолжал растирать ей ноги. Его большие пальцы методично двигались вдоль свода стопы, надавливая на определенные зоны, и от этого по ногам и спине распространялось приятное покалывание.