Непокорная жена повелителя иллюзий

— А? Да, Изабель, — крикнула бабушка, — Ну что ж, вот и настал час расставания. Я буду грустить по вам, мой милый друг.

— Но мы завтра увидимся…

— Боже, — бабуля закатила глаза, — Никакой романтики!

Стараясь не хихикать, я подхватила ее под руку и повела на улицу.

— Жаль, что у вас с графом ничего не вышло, — заявила бабуля, усаживаясь на мягкое сидение кареты.

— Бабуля! — предостерегающее воскликнула я, намекая на посторонние уши.

Лакей помог взойти мне по складным ступенькам, а следом запрыгнул Фокс. Наглый кот первым занял место рядом с Люком и свернулся клубочком, а мне ничего не оставалось, как устроиться в уголке.

Дверца захлопнулась, экипаж резко тронулся с места, а рыжий котяра, явно не привыкший к такому средству передвижения чуть не свалился, но удержался, вцепившись ногтями в дорогую обивку.

— Фоксик, милый, ты в порядке? — мой сердобольный племянник погладил своего питомца по покрытой боевыми шрамами, морде. Тот, как всегда, мурлыкнул в ответ. Люк — единственный, кто удостаивается такой чести.

— Только давай без глупостей, ладно? — мы обменялись с котом сердитыми взглядами. Тот будто нарочно выпустил коготки и еще раз провел лапой по красному бархату— Я же сказала!

Фокс зашипел, послышался скрежет и на дорогой ткани появились еще четыре ровных надреза.

— Отлично, кот остается вечером без сметаны!

Зеленые глаза сверкнули неоном и потухли.

Так, туфли сегодня нужно спрятать подальше.

Рыжий хулиган перелез на колени к Люку, но весь не поместился. Его объемная филейная часть продолжала свисать на разодранное сидение. Рыжий гад сделал вид, что спит Посторонний человек мог запросто подумать, что кот испугался, но я— то знала, за остановленный вандализм жестокая месть мне обеспечена. Но уже дома и после вылаканной чашки сметаны с сахаром, которую Люк отдаст своему коту, а сам попросит добавки, уже для себя.

— Детка, я давно хотела тебе сказать, но ты слишком колючая, как ежик, — завела бабушка свою шарманку, — Могла бы быть поласковее с его светлостью, он мужчина хоть куда. Статный…

— Мертвый, — вставила я — Баб, ты видела его в призрачном состоянии, откуда тебе знать какая там стать и прочее?

— Но ты-то наверняка имела радость лицезреть и его плоть, — вкрадчиво произнесла мадам Лавуан.

Я покраснела. Вернее, я наверняка покраснела, потому что щеки вспыхнули огнем, кровь прилила к лицу, и я отвернулась к маленькому окошку.

— Его сиятельство не позволил себе ничего лишнего? Вы же провели вместе столько времени…

— Всего одну ночь и день, — выпалила я, резко оборачиваясь, — И он ничего себе не позволил. Можешь быть спокойна за мою честь.

— Жаль, — резюмировала бабуля. — Такой мужчина… мог бы и позволить.

— Бабушка!

— Это все, потому что ты не умеешь быть мягкой и ласковой. С сильным полом нужно вести себя по-другому, а ты у меня как чертенок в юбке, носишься по городу, размахиваешь зонтиком, словно шпагой. Но теперь ты можешь забыть о работе и заняться поиском достойного супруга. Благодаря графу Арунделу.

— Только вначале нужно развестись, — хмыкнула я. — Я вроде как еще замужем.

— А вы еще не…

— Бабушка!

— Да я ничего, что ты сразу… Кстати! Надо же поблагодарить графа за его щедрые дары… Пригласим его к нам на ужин. Да? Отличная идея!

— Баб, даже не думай. Между мной и его светлостью ничего не может быть. Аристократы не женятся на таких, как я.

— Изабель, Изабель… Нищета заставила тебя забыть обо всем, девочка. Твой дед принадлежал к старинному дворянскому роду Лавуан. Даже твой Брендон де Клермон может позавидовать его родословной…

— Ох, ну кому есть дело до каких-то там дальних ветвей нашего семейного древа.

Родители дедушки приехали в Аверлению еще до его рождения — бежали из охваченной пламенем войны и обосновались здесь. Я помню только прабабушку. До самой смерти она ходила с высоко поднятой головой и гордой осанкой, будто была королевой.

— Маленькой леди не пристало облизывать леденец на улице, — ворчала она.

— Мам, а кто тут леди? — я хлопала ресницами, продолжая лакомиться карамельным петушком на палочке.

— Вы, Изабель, — прабабушка наклонилась ко мне и выхватила конфету, передав моей матери.

— Она же ребенок…

— В первую очередь, она — леди Лавуан! Вы обязаны воспитывать ее в соответствии с положенным статусом.

Тогда я видела ее в последний раз. Столько лет прошло, а я даже в мыслях больше никогда не называла себя леди. Какая леди будет торговать цветами в мелкой лавке на площади и экономить деньги, чтобы выкроить хоть немного на пряники племяннику?