Непокорные и смиренные (СИ)

И даже теперь, сидя на огромном, искусно выполненном лучшими мастерами Эрин Гален троне и обводя пронзительным и холодным взглядом эльфов, что кружились в танце, смеялись, пригубливая вино из серебряных чаш, и оживленно беседовали, разделившись на небольшие группы, Трандуил непроизвольно искал взглядом огненноволосую воительницу… Которая, как он и предполагал, не явилась на торжество, вновь пожелав остаться наедине с собой и со своими горестными и противоречивыми мыслями.

Трандуил натянуто и неестественно усмехнулся, осознав это, однако во взгляде его, против воли, отразились усталость и нечто, отдаленно напоминавшее печаль. И даже поднесенный исполнительным слугой поднос с наполненным едва ли не до краев искристым, цвета спелой вишни вином не смог отвлечь Орофериона от неприятных мыслей о воспитаннице.

Когда же слуга, молчаливо наполнив золотой кубок дурманом, протянул его Владыке, тот секунды просто смотрел на него, словно сомневаясь, стоит ли оно того. Однако, уловив краем глаза выжидающий взгляд юного эльфа, Ороферион принял чашу, почти сразу сделав крупный и резкий глоток, вынудивший его заметно поморщится от обжигающего и терпкого вкуса.

Слуга же, оставив поднос на небольшом столике, расположенном рядом с троном Владыки, смиренно поклонился и, не мешкая ни секунды, отошел в сторону, не желая тревожить «покой» своего короля, который, однако, более не обращал на него внимания, вновь погрузившись в омут противоречивых и напряженных мыслей.

И теперь, сидя на троне и изредка пригубливая терпкий и насыщенный напиток, Трандуил размышлял над тем, что, даже находясь среди огромного числа поданных, можно чувствовать себя безмерно одиноким, даже чуждым. Именно таким он и был — одиноким, оставленным, лишенным друзей и семьи монархом, за которым на протяжении всей его жизни тянулась бесконечная вереница из тяжелых воспоминаний, обид, страхов и ошибок.

Король, обреченный тянуть за собой непосильный груз прошлого и не имеющий возможности поделиться им с кем бы то ни было. И даже слуги, смиренно и безропотно подчинявшиеся воли Трандуила, не могли понять глубин его сердца, ведь для них он всегда являлся неимоверно сложной и запутанной загадкой. Душа же короля была подобна бездонной пропасти, в недрах которой скрывалась его истинная сущность.

Трандуил, горько усмехнувшись, опустил бесцветный и отрешенный взгляд на полы тяжелой королевской мантии и сильнее сжал холодными тонкими пальцами кубок, ощутив, как резной узор впивается в кожу, оставляя заметные след. Голова неприятно гудела от непрекращающейся музыки, а в глазах пестрило от кружащихся в задорном и быстром танце пар, а потому Владыка, не желая долее оставаться на затянувшемся празднестве, медленно поднялся со трона, оставив на нем мантию.

Обведя увлеченных поданных уставшим и бесцветным взглядом, Трандуил медленной, но твердой походкой прошел в противоположную от танцующих пар сторону, не заботясь о том, что кто-то заметит его отсутствие. Собравшиеся были слишком поглощены празднеством, а слуги, приставленные к Владыке, не могли нарушать одиночество господина и следовать за ним по пятам.

А потому Трандуил незаметно для собравшихся покинул торжество, направившись по просторному, освещенному рядом факелов коридору в сторону дверей, что вели в роскошный королевский сад. Эльф не до конца понимал, зачем шел именно туда, — надеялся ли он на то, что сумеет побыть хотя бы недолгое время в одиночестве и относительной тишине, или же жаждал встретить Тауриэль, которая предпочитала проводить многие часы в тени деревьев — там, где никто не мог увидеть ее слез.

Когда же Ороферион ступил на зеленую, усыпанную прозрачными бисеринками росы траву, то непроизвольно прикрыл глаза, вдыхая полной грудью свежий и прохладный ночной воздух, наслаждаясь насыщенным и сладким запахом растущих в саду цветов и деревьев. Неподалеку в кустах заливался нежной и звучной песнью соловей, в то время как в высокой траве бодро стрекотали цикады.

Однако, несмотря на эти звуки, природа все равно казалась умиротворенной и даже подозрительно спокойной, словно с наступлением темноты она погрузилась в сладкий и желанный плен сновидений. Не было слышно ни криков, ни смеха, ни оживленных и радостных голосов, ни непрекращающейся музыки — лишь мелодия ночного сада.

Осознав это, Трандуил едва заметно блаженно улыбнулся и, обведя внимательным и напряженным взглядом ряды цветущих и благоухающих деревьев, медленным шагом направился в сторону небольшой, выполненной из белого дерева беседке, возле которой протекал ручей. Сердце с устрашающей скоростью билось в груди, а дыхание, против воли, становилось частым и рваным, пока Ороферион обводил выискивающим взором сад, желая найти одинокую фигуру огненноволосой эллет.