Непокорные и смиренные (СИ)

— Я не говорил, что ты можешь уйти… — нахмурившись и сжав губы в тонкую линию, произнес Трандуил, удивляясь тому, насколько глухо и сипло прозвучал его голос.

— А я и не просила Вашего одобрения, Владыка, — уверенно и твердо ответила Тауриэль, чувствуя, однако, как волны неконтролируемой дрожи пробегают вдоль позвоночника, вынуждая поежиться.

— Вот как? — натянуто усмехнувшись и недовольно сощурив глаза, спросил Трандуил, неосознанно сильнее сжимая запястье эллет, вынуждая ее чуть ли не вплотную прижаться к его телу.

— Я вольна уйти тогда, когда пожелаю… И Вы уж точно не сможете воспрепятствовать мне совершить задуманное, — слова вылетели из уст против воли самой Тауриэль, однако она, взволнованная и напуганная странным поведением короля, даже не придала этому значения.

Трандуил по-прежнему прижимал ее к себе, а потому Тауриэль была вынуждена держать голову высоко поднятой — чтобы иметь возможность смотреть в его пронзительные сапфировые глаза, в которых в этот момент отражался целый каскад чувств и эмоций. От удивления и волнения до печали и… Любви?

Тауриэль даже вздрогнула, не в силах поверить в то, что действительно правильно истолковала взгляд Владыки. Не мог же он — гордый, неприступный, холодный и величественный правитель Эрин Гален — питать к ней любовь… Нет, кто угодно, но уж точно не он.

«Думаете, жизнь эльфа ценнее их жизней, хотя живете без любви. В Вас нет ни капли любви…» — слова, уверенно и дерзко брошенные Владыке в день злосчастной и проклятой битвы, с устрашающей скоростью пробежали в голове Тауриэль, вынудив ее сглотнуть подступивший к горлу ком, с силой сжав свободную ладонь.

Осознание того, что Владыка мог питать к ней чувства более глубокие, нежели отеческие, вынудило Тауриэль испытать изумление и странное, неизвестное доселе волнение… Однако ни страха, ни неприязни, ни отторжения эллет не почувствовала. Наоборот, в глубине души — в тех ее уголках, которые Тауриэль стыдливо прятала даже от самой себя, — она хотела получить подтверждение своим догадкам.

Ведь когда-то, будучи еще юной, неопытной и до невозможности наивной эльфийкой, Тауриэль влюбилась в Владыку. Красивый, стройный, высокий, величественный, холодный и непокорный — он заполнил собой все мысли эллет, став для нее едва ли не наваждением. Далеким, недосягаемым, но, вместе с тем, столь желанным и необходимым.

И продолжительное время Тауриэль упивалась собственными сентиментальными и наивными фантазиями, представляя себя в роли возлюбленной гордого правителя Эрин Гален — той, что смогла растопить его холодное сердце.

«Глупые детские мечты», — сказал бы любой, узнав о чувствах юной эллет к своему покровителю. И был бы абсолютно прав. Вот только тогда Тауриэль все представлялось в прекрасных розовых тонах, а потому она и подумать не могла, что король не нуждается ни в ее нежности, ни в ее поддержке, ни, тем более, в ее любви.

И лишь потом, осознав это, Тауриэль поняла, как жестоко была обманута собственными ожиданиями. Влюбившись в недосягаемый, созданный собственным воображением образ, эллет упустила из виду одну очень важную деталь — нельзя заставить кого бы то ни было ответить на твои чувства… Особенно, если полюбил ты того, чье сердце уже когда-то принадлежало другому.

Теперь же, стоя совсем близко с Владыкой, ощущая тепло его тела, чувствуя горячее дыхание, касающееся медных прядей и лица, Тауриэль задавалась вопросом: «Не обезумела ли она?»

Ведь, вместо того, чтобы сорваться с места и убежать как можно дальше от Трандуила и от дворца, ставшего для нее огромной, богато уставленной клеткой, она стояла, словно пригвожденная, скользя настороженным и взволнованным взглядом по правильным чертам прекрасного лица.

Трандуил же, немало удивленный ответом воспитанницы, долгие секунды молчал, пытаясь понять, что конкретно имела в виду Тауриэль, говоря о том, что может уйти, когда пожелает. Было ли это случайно вырвавшееся из ее уст признание о запланированном побеге из дворца, или же эллет подразумевала то, что не желает долее находиться в этом саду наедине с ним? Сказать наверняка Трандуил не мог…

А Тауриэль тем временем ждала дальнейших слов или действий Владыки… Эллет не до конца понимала, что конкретно хотела услышать от него. Извинение за неожиданный и странный порыв? Признание в любви? Или же, может быть, пожелание добрых снов и последующий за ним уход Трандуила?

Как бы то ни было, Тауриэль не пыталась больше вырваться из крепкой хватки Владыки, охваченная странным, едва ли не детским любопытством. И даже тоскливые мысли о Кили, которым она предавалась по несколько раз за день, оттенились желанием узнать, что же все-таки скрывает в себе стоящий рядом с ней эльф.

— Владыка, — понимая, что Трандуил не торопится предпринимать следующий шаг, произнесла Тауриэль, вынудив эльфа оторваться от мыслей, обратив к ней невнимательный и несколько растерянный взгляд. — Наша встреча не случайна, не правда ли? — непроизвольно сглотнув, спросила эллет, опустив взор на обхваченное бледной ладонью запястье.